| Вестибюль Центрального разведывательного управления США. |
Недавняя отставка начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба генерала армии Валентина Корабельникова (подробнее см. журнал «Национальная оборона» №5, 2009 г.) вызвала всплеск интереса к деятельности военной разведки, которая до настоящего времени является одной из самых закрытых отечественных специальных служб. |
Действительно, мемуары бывшие сотрудники ГРУ практически не пишут, в то время как их коллеги из СВР и ФСБ поставили это дело на поток. Между тем западные спецслужбы, и прежде всего ЦРУ, ФБР и МИ-6 достаточно хорошо осведомлены не только о структуре ГРУ, но и о его кадровом составе, а также о характере ряда проводившихся операций.
Отметим, что первая оперативно значимая информация о деятельности советской военной разведки и структуре центрального аппарата Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР была получена спецслужбами США в сентябре 1945 г. На путь предательства встал шифровальщик резидентуры ГРУ в Оттаве старший лейтенант Игорь Гузенко. Ознакомившись с поступившей из Москвы телеграммой о своем досрочном откомандировании из Канады в СССР, он вместе с семьей решил не возвращаться на Родину и обратился к канадским властям с просьбой о предоставлении политического убежища.
Для офицеров ГРУ секс с иностранкой практически всегда заканчивался вербовочным подходом со стороны западных спецслужб. |
Первоначально допросы перебежчика проводили представители Канадской королевской конной полиции (такое экзотическое название имела тогда контрразведка Страны кленового листа) и британской разведки МИ-6. Вскрывшиеся факты широкомасштабного атомного шпионажа ГРУ на территории США и Канады, подтвержденные секретными документами из сейфа советского военного атташе в Оттаве полковника Николая Заботина, которые Гузенко предусмотрительно захватил с собой, потрясли английских и канадских экспертов. К расследованию подключились оперативники ФБР, которые под руководством Эдгара Гувера приступили к ликвидации выявленной агентурной сети ГРУ на территории Соединенных Штатов. О сложившейся ситуации также проинформировали Группу центральной разведки (ГЦР), на базе которой в 1947 г. собственно и было создано Центральное разведывательное управление США. Полученные от Игоря Гузенко документы и материалы, данные его многочасовых опросов, легли первым кирпичиком в фундамент американской базы данных о ГРУ.
К сожалению, после этого на путь измены встали и некоторые другие офицеры военной разведки. Большинство из них в конечном итоге были разоблачены контрразведкой и понесли заслуженное наказание. Наш сегодняшний рассказ – о первом «инициативнике» из ГРУ – подполковнике Петре Попове, добровольно согласившемся стать американским «кротом» в «Аквариуме». На страницах журнала «Национальная оборона» в 2009-2010 гг. мы планируем продолжить цикл публикаций «Предатели из ГРУ», а также рассказать о ряде других эпизодов противоборства Лубянки с иностранными разведками.
ПЕРВЫЙ КОНТАКТ
«Холодная война» набирала обороты, одновременно усиливалось противостояние СССР и Запада. Основной ареной схватки спецслужб стала послевоенная Европа, разделенная «железным занавесом» на два противоположных лагеря. С 1951 г. тайными операциями и агентурной разведкой против Советского Союза в качестве заместителя директора ЦРУ по планированию руководил видный американский разведчик Аллен Даллес, бывший резидент Управления стратегических служб США в Берне (Швейцария). Именно с его именем связан переход разведки США к активной наступательной тактике против советского блока. В 1953 г. вместе с должностью директора ЦРУ он получает и всю полноту власти в качестве главы разведывательного сообщества Соединенных Штатов Америки.
Аллен Даллес пригласил в ЦРУ специалистов, знакомых с советской действительностью, имевших определенный опыт работы непосредственно на территории СССР, хорошо владевших русским языком. Одним из них стал Джордж Кайзвальтер, выходец из России, семилетним ребенком вместе с родителями эмигрировавший в США после Октябрьской революции. В 1953 г. он стал куратором подполковника Петра Попова, первого «инициативника» из ГРУ, предложившего себя ЦРУ в качестве агента американской разведки.
Штаб-квартира ЦРУ (Лэнгли, штат Вирджиния) с высоты птичьего полета. |
Петр Семенович Попов, русский, родился в 1923 г. в деревне Селище Кадыйского района Костромской области. Выходец из крестьянской семьи. Женат, двое детей. С августа 1942 г. – в рядах Красной Армии. Прошел путь по дорогам Великой Отечественной войны, офицер снабжения. Конец войны застал его в должности порученца генерал-полковника Ивана Серова. Тот после победы становится заместителем Главноначальствующего советской военной администрации в Германии по делам гражданской администрации. Одновременно Серов сохранил за собой пост заместителя наркома НКВД СССР.
По указанию своего шефа Петр Попов участвовал в деликатных мероприятиях по отбору и переправке в Москву трофейных ценностей, включая золотые изделия, картины, фарфор, мебель и антиквариат, которые Иван Серов использовал для целей личного обогащения. Впрочем, в то время так поступали практически все советские военачальники и высокопоставленные чины госбезопасности.
Петр Попов. |
Высокое положение своего покровителя и близость к нему Попов сумел использовать с чрезвычайной выгодой для себя. В то время, когда офицеров-фронтовиков, невзирая на боевые заслуги, десятками тысяч демобилизовывали из армии, Попов мог рассчитывать на успешное продолжение военной карьеры. В 1947-м, когда он заканчивает Академию тыла и снабжения, Иван Серов становится первым заместителем министра внутренних дел СССР. В 1951-м Петр Попов в возрасте 28 лет заканчивает Военно-дипломатическую академию Советской Армии, куда поступил по протекции Серова, и сразу же получает назначение за границу – в Вену. Прикрытием Попова стала должность в советской части Союзнической комиссии по Австрии.
Послевоенная Австрия, как и капитулировавшая Германия, находилась под контролем союзных оккупационных войск четырех великих держав. Вена также была разделена на четыре сектора, которые контролировались советской, британской, американской и французской администрацией. Какой-либо официальной границы между оккупационными зонами со всеми ее атрибутами не существовало. Внутри страны люди и транспорт перемещались практически свободно и без какого-либо контроля. Излишне говорить, что каждая из сторон стремилась использовать имеющиеся возможности для активного ведения разведработы.
В силу специфики своего положения Попов был в курсе ряда операций ГРУ. Его основной линией работы стала вербовка агентуры из числа австрийских граждан для ведения разведки против титовской Югославии.
Майор Петр Дерябин, офицер КГБ, отвечавший за безопасность советского посольства в Австрии и бежавший на Запад в 1954 г., вспоминая Петра Попова, отмечал, что тот был низкого роста, худой и нервозный, без всякого чутья и воображения. Попов держался особняком, отличался повышенной скрытностью и плохо сходился с другими офицерами. Тем не менее, он успешно справлялся с поручавшимися ему заданиями и был на хорошем счету у руководства.
Вена, одна из столиц мирового шпионажа того времени, произвела сильнейшее впечатление на Попова. После провинциального одно- и двухэтажного Калинина, где мать жены Попова имела небольшой деревянный дом, и мрачной сырой Москвы, австрийская столица поражала сверкающими огнями магазинных витрин, знаменитых кондитерских и многочисленных ночных увеселительных заведений. По улицам гуляли нарядные дамы, запах изысканных духов одурманивал изголодавшегося по женщинам офицера ГРУ, который в соответствии со строгими правилами советской зоны оккупации был вынужден приехать в Австрию без жены. Вена уже вполне оправилась от невзгод военного времени: в магазинах предлагались деликатесные мясные, молочные и шоколадные изделия, а в булочных – свыше десяти сортов белого хлеба. Попов смотрел на все это изобилие широко раскрытыми глазами. Австрия благоденствовала, а Советский Союз испытывал продовольственные трудности и лишь недавно отказался от карточной системы. Невольно в голову лезли всякие крамольные мысли о преимуществах капитализма.
Послевоенная Вена была одной из столиц мирового шпионажа. |
В 1952 г. Попов знакомится с молодой австрийкой Эмилией Коханек, работавшей переводчицей в комендатуре советских оккупационных войск в Австрии. Первоначальный роман быстро перерастает в близкие отношения. Любовники несколько раз в неделю посещают рестораны, интимные встречи проходят на служебных квартирах и в номерах гостиниц. Попов не на шутку увлекается изысканной, утонченной Эмилией, совсем не похожей на замученных тяжелым бытом и плохо одетых советских женщин. В постели с Коханек он забывает обо всем, жадно наслаждаясь ее телом и разнообразием удовольствий, так непохожих на пуританский советский секс. Вспыхнувшая страсть не только кружит голову, но и требует все новых и новых расходов, одновременно ослабляя моральные устои сотрудника военной разведки, советского гражданина и члена КПСС. Постепенно Петр Попов начинает задумываться об установлении конспиративного контакта с представителями американской разведки, что позволило бы ему решить все материальные проблемы и трудности, а в перспективе – чем черт не шутит – перебраться на Запад, чтобы не расставаться с Эмилией. Окончательно на путь предательства его подтолкнула неожиданная беременность Коханек, которой срочно требовался аборт и, соответственно, деньги для оплаты услуг врача.
Иван Серов. |
Существуют две версии того, каким именно образом Петр Попов был завербован ЦРУ. Американцы утверждают, что в январе 1953 г. он подбросил записку с предложением об агентурном сотрудничестве в автомобиль вице-консула США в Вене. Бумага быстро попала по назначению. С личной санкции Аллена Даллеса для установления контакта с «инициативником» и его закрепления, в Вену под именем Гарри Гроссман прибыл Джордж Кайзвальтер. Американцы быстро оценили, какой уникальный шанс послала им в руки судьба, и удовлетворили все запросы новоиспеченного агента.
Версия КГБ основана на показаниях, которые Попов дал следствию после своего ареста в Москве. Согласно материалам хранящегося в архивах Лубянки шеститомного дела №22, он был задержан в центре Вены в момент встречи с агентом ГРУ Бэшем двумя мужчинами, представившимися сотрудниками австрийской полиции. Они силой усадили Попова в автомобиль и вывезли из советского сектора, доставив его в здание американской военной полиции. Там подполковника обыскали, допросили и завербовали, угрожая в случае отказа тайно вывезти в США и судить за кражу американских военных секретов, либо оглаской в прессе о «добровольном бегстве на Запад».
СЕКРЕТЫ НА ПРОДАЖУ
Так или иначе, подполковник Попов, которому в Лэнгли присвоили оперативный псевдоним «Грэлспайс», начал сотрудничать с американцами. Для обеспечения поддержки операции с Петром Поповым в советском отделе ЦРУ (сокращенно SR – Soviet Russia) было создано специальное подразделение, получившее индекс SR-9. В дальнейшем группа SR-9 руководила работой московской резидентуры ЦРУ и имевшимися в Советском Союзе американскими агентами. Продуктивной работе с Поповым в немалой степени способствовали доверительные отношения, которые сложились у него с Джорджем Кайзвальтером. В оперативной практике спецслужб данное обстоятельство порой имеет ключевое значение для достижения успеха. Кайзвальтер был огромным мужчиной мощного телосложения ростом более 6 футов с располагающим лицом дружелюбно настроенного бармена. Коллеги в Лэнгли звали его «медвежонком». Наружность и поведение Джорджа Кайзвальтера скрывали быстрый ум, сочетавшийся с энциклопедической памятью. Среди оперативных работников советского отдела ЦРУ он был первым среди равных. Подполковник ГРУ быстро проникся искренним уважением к Кайзвальтеру. Тот вел себя с Поповым непринужденно, и агент считал своего куратора другом. Они неоднократно устраивали совместные выпивки после удачно проведенных операций. По Лэнгли даже ходила шутка, что ЦРУ имеет свою корову в советском колхозе: на полученные от Кайзвальтера деньги Попов купил телку брату-колхознику.
На первых встречах Петр Попов детально изложил все подробности биографии, рассказал о своих функциональных обязанностях, контактах и круге общения, состоящей у него на связи агентуре, аппарате советской военной разведки в Австрии, установочных данных на сотрудников КГБ и ГРУ в Вене, используемых ими оперативных прикрытиях, организационно-штатной структуре Главного разведывательного управления Генерального штаба, системе отбора и подготовки кадров.
Такие плакаты предупреждали советских людей о коварстве иностранных разведок. |
В дальнейшем Попов информировал ЦРУ по аспектам текущей деятельности советской военной разведки в Австрии, о поступающих из Москвы директивных указаниях штаб-квартиры ГРУ, проходящих через него секретных документах. Петр Попов также передал своему оператору ценные сведения о советской военной доктрине и вооружениях, включая советский полевой устав 1951 г., схемы организации мотострелковых и бронетанковых дивизий Советской Армии, общевойсковой армии, а также отчет о проведении в 1954 г. в районе Тоцка первого советского военного учения с реальным применением ядерного оружия.
Всего за время пребывания в Австрии Попов, согласно его показаниям на Лубянке, имел девять конспиративных встреч с Кайзвальтером: пять в 1954 г. и четыре в 1955-м. В действительности, как можно предположить, их было гораздо больше. Просто разоблаченный американский шпион хотел преуменьшить свою вину и нанесенный ущерб, рассчитывая на смягчение приговора суда.
Успех ЦРУ с Поповым, о вербовке которого было доложено лично президенту США Дуайту Эйзенхауэру, и ценность нового агента в немалой степени поспособствовали назначению Аллена Даллеса на пост директора Центрального разведывательного управления, которое состоялось 26 февраля 1953 г.
Роль и значение «Грэлспайса» особенно возросли после того, как первым председателем Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР 13 марта 1954 г. был назначен покровитель Попова Иван Серов, вскоре получивший воинское звание «генерал армии». Учитывая хорошие отношения Серова с советским лидером Никитой Хрущевым (они вместе работали на Украине накануне войны, где сблизились), в перспективе это открывало блестящие возможности для дальнейшего служебного роста Попова. Отметим, что все послевоенные годы тот поддерживал доверительный контакт с Серовым и напоминал о себе заграничными сувенирами и дорогими подарками, которые привозил ему в Москву во время отпусков. Выходит, что председатель КГБ снабжался дефицитными импортными товарами на деньги американской разведки.
О вербовке Петра Попова было доложено лично президенту США Дуайту Эйзенхауэру. |
далее
