В ночь на 5 августа в трех местах взорвано полотно железной дороги
между станциями Неман и Новоельня.
 5 августа 1944 г. в с. Турчела (30 км южнее Вильнюса) брошенной в окно
гранатой убит коммунист, депутат сельского Совета.
 7 августа в районе села Войтовичи подверглась нападению из заранее
подготовленной засады автомашина 39-й армии. В результате убито 13 человек,
11 из них сожжено вместе с машиной. Два человека уведены в лес бандитами,
захватившими также оружие, обмундирование и все личные служебные документы.
 6 августа прибывший на побывку в с. Радунь сержант Войска Польского в
ту же ночь похищен неизвестными.
 8 августа на перегоне Лида -- Вильнюс пущен под откос воинский эшелон с
боеприпасами.
 10 августа в 4.30 литовской бандгруппой неустановленной численности
совершено нападение на волостной отдел НКВД в м. Сиесики. Убито четыре
работника милиции, освобождено из-под стражи 6 бандитов.
 10 августа в селе Малые Солешники расстреляны председатель сельсовета
Василевский, его жена и 13-летняя дочь, пытавшаяся защитить отца.
 Всего в тылах фронта за первую декаду августа убито, похищено и пропало
без вести 169 военнослужащих Красной Армии. У большинства убитых забрано
оружие, обмундирование и личные воинские документы.
 За эти 10 суток убиты 13 представителей местных органов власти; в трех
населенных пунктах сожжены здания сельсоветов.
 В связи с многочисленными бандпроявлениями и убийствами военнослужащих
нами и армейским командованием значи-тельно усилены охранные мероприятия.
Приказом командующего всему личному составу частей и соединений фронта
разрешено выходить за пределы расположения части только группами не менее
трех человек и при условии наличия у каждого автоматического оружия. Тем же
приказом запрещено движение автомашин в вечернее и ночное время вне
населенных пунктов без надлежащей охраны.
 Всего с 23 июня по 11 августа сего года включительно ликвидировано (не
считая одиночек) 209 вооруженных групп противника и различных
бандформирований, действовавших в тылах фронта. При этом захвачено:
минометов -- 22, пулеметов -- 356; винтовок и автоматов -- 3827, лошадей --
190, радиостанций -- 46, в том числе 28 коротковолновых.
 Начальник войск по охране тыла фронта
 генерал-майор Лобов".

 ЗАПИСКА ПО "ВЧ"*
 "Срочно!
 Москва Матюшину.
 В дополнение к No....... от 7.08.44 г.
 Разыскиваемая нами по делу "Неман" неизвестная радиостанция с позывными
КАО (перехват от 7.08.44 г. был передан Вам незамедлительно) сегодня, 13
августа, выходила в эфир из леса в районе Шиловичей (Барановичская
область)*.
 Сообщая записанные сегодня группы цифр шифрованной радиограммы,
настоятельно прошу Вас, учитывая отсутствие квалифицированных криптографов в
Управлении контрразведки фронта, ускорить дешифровку как первого, так и
второго радиоперехватов.
 Егоров".
 ----------------------------------------
 * "ВЧ" (точное наименование "ВЧ-связь") -- высокочастотная телефонная
связь.
 ----------------------------------------
 ЗАПИСКА ПО "ВЧ"
 "Срочно!
 Начальнику Главного Управления Контрразведки
 Спецсообщение
 Сегодня, 13 августа, в 18.05 слежечными станциями вторично зафиксирован
выход в эфир неизвестной коротковолновой рации с позывными КАО, действующей
в тылах фронта.
 Место выхода передатчика в эфир определяется как северная часть
Шиловичского лесного массива. Рабочая частота рации 4627 килогерц.
Записанный перехват --радиограмма, шифрованная группами пятизначных цифр.
Скорость и четкость передачи свидетельствуют о высокой квалификации радиста.
 До этого выход рации с позывными КАО в эфир фиксировался 7 августа с/г
из леса юго-восточнее Столбцов.
 Проведенные в первом случае розыскные мероприятия не дали положительных
результатов.
 Представляется вероятным, что передачи ведутся агентами, оставленными
противником при отступлении или же переброшенными в тылы фронта.
 Не исключено, однако, что рация с позывными КАО используется одной из
подпольных групп Армии Крайовой.
 Также не исключено, что передачи ведутся одной из остаточных групп
немцев.
 Нами предпринимаются меры к отысканию в Шиловичском лесном массиве
точного места выхода разыскиваемой рации в эфир, обнаружению следов и улик.
Одновременно делается все возможное для выявления сведений, способствовавших
бы установлению и задержанию лиц, причастных к работе передатчика.
 ----------------------------------------
 * С 20 сентября 1944 года Гродно, Лида и район Шиловичей -- Гродненская
область.
 ----------------------------------------
 На оперативную пеленгацию рации в случае ее выхода в эфир нацелены все
радиоразведывательные группы фронта.
 Непосредственно по делу работает оперативная группа капитана Алехина.
 На розыск рации и лиц, причастных к ее работе, нами ориентированы все
органы контрразведки фронта, начальник войск по охране тыла, а также
Управления контрразведки соседних фронтов.
 Егоров".

3. ЧИСТИЛЬЩИК[x] СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ТАМАНЦЕВ ПО ПРОЗВИЩУ СКОРОХВАТ

 С утра у меня было жуткое, прямо-таки похоронное настроение -- в этом
лесу убили Лешку Басоса, моего самого близкого друга и, наверное, лучшего
парня на земле. И хотя погиб он недели три назад, я весь день невольно думал
о нем.
 Я находился тогда на задании, а когда вернулся, его уже похоронили. Мне
рассказали, что на теле было множество ран и тяжелые ожоги -- перед смертью
его, раненного, крепко пытали, видимо, стараясь что-то выведать, кололи
ножами, прижигали ступни, грудь и лицо. А затем добили двумя выстрелами в
затылок.
 В школе младшего комсостава пограничных войск почти год мы спали на
одних нарах, и его затылок с такими знакомыми мне двумя макушками и
завитками рыжеватых волос на шее с утра маячил у меня перед глазами.
 Он воевал три года, а погиб не в открытом бою. Где-то здесь его
подловили -- так и неизвестно кто?! -- подстрелили, видимо, из засады,
мучали, жгли, а затем убили -- как ненавидел я этот проклятый лес! Жажда
мести -- встретить бы и посчитаться! -- с самого утра овладела мной.
 Настроение настроением, а дело делом -- не поминать же Лешку и даже не
мстить за него мы сюда приехали.
 Если лес под Столбцами, где мы искали до вчерашнего полудня, война как
бы обошла стороной, то здесь было совсем наоборот.
 ----------------------------------------
 * Чистильщик (от "чистить" -- очищать районы передовой и оперативные
тылы от вражеской агентуры) --жаргонное обозначение розыскника военной
контрразведки. Здесь и далее преимущественно специфичный,
узкопрофессиональный жаргон розыскников военной контрразведки.
 ----------------------------------------
 В самом начале, метрах в двухстах от опушки, я наткнулся на обгоревший
немецкий штабной автомобиль. Его не подбили, а сожгли сами фрицы: деревья
тут совсем зажали тропу, и ехать стало невозможно.
 Немного погодя я увидел под кустами два трупа. Точнее, зловонные
скелеты в полуистлевшем темном немецком обмундировании -- танкисты. И дальше
на заросших тропинках этого глухого, чащобного леса мне то и дело попадались
поржавевшие винтовки и автоматы с вынутыми затворами, испятнанные кровью
грязно-рыжие бинты и вата, брошенные ящики и пачки с патронами, пустые
консервные банки и обрывки бумаг, фрицевские походные ранцы с рыжеватым
верхом из телячьих шкур и солдатские каски.
 Уже после полудня в самой чащобе я обнаружил два могильных холмика
месячной примерно давности, успевшие осесть, с наспех сколоченными
березовыми крестами и надписями, выжженными готическими буквами на свет-лых
поперечинах:

 Karl von Tilen Major 1916 -- 1944
 Otto Mader Ober-leutnant 1905 -- 1944

 Свои кладбища при отступлении они чаще всего перепахивали, уничтожали,
опасаясь надругательств. А тут, в укромном месте, пометили все чин чином,
очевидно, рассчитывая еще вернуться. Шутники, нечего сказать...
 Там же, за кустами, валялись санитарные носилки. Как я и думал, эти
фрицы только кончились здесь -- их несли, раненных, десятки, а может, сотни
километров. Не пристрелили, как случалось, и не бросили -- это мне
понравилось.
 За день мне встретились сотни всевозможных примет войны и поспешного
немецкого отступления. Не было в этом лесу, пожалуй, только того, что нас
интересовало: свежих -- суточной давности -- следов пребывания здесь
человека.
 Что же касается мин, то не так страшен черт, как его малюют. За весь
день я наткнулся на одну, немецкую противопехотную.
 Я заметил блеснувшую в траве тоненькую стальную проволоку, натянутую
поперек тропы сантиметрах в пятнадцати от земли. Стоило мне ее задеть -- и
мои кишки и другие остатки повисли бы на деревьях или еще где-нибудь.
 За три года войны бывало всякое, но самому разряжать мины приходилось
считанные разы, и на эту я не счел
 нужным тратить время. Обозначив ее с двух сторон палками, я двинулся
дальше.
 Хотя за день мне попалась только одна, сама мысль, что лес местами
минирован и в любое мгновение можно взлететь на воздух, все время давила на
психику, создавая какое-то паскудное внутреннее напряжение, от которого я
никак не мог избавиться.
 После полудня, выйдя к ручью, я скинул сапоги, расстелил на солнце
портянки, умылся и перекусил. Напился и минут десять лежал, уперев
приподнятые ноги в ствол дерева и размышляя о тех, за кем мы охотились.
 Вчера они выходили в эфир из этого леса, неделю назад -- под Столбцами,
а завтра могут появиться в любом месте: за Гродно, под Брестом или
где-нибудь в Прибалтике. Кочующая рация -- Фигаро здесь, Фигаро там...
Обнаружить в таком лесу место выхода -- все равно что отыскать иголку в
стоге сена. Это тебе не мамочкина бахча, где каждый кавун знаком и лично
симпатичен. И весь расчет, что будут следы, будет зацепка. Черта лысого --
почему они должны наследить?.. Под Столбцами мы что, не старались?.. Землю
носом рыли! Впятером, шестеро суток!.--А толку?.. Как говорится, две
консервные банки плюс дыра от баранки! А этот массивчик побольше, поглуше и
засорен изрядно.
 Сюда бы приехать с толковой псиной вроде Тигра, что был у меня перед
войной. Но это тебе не на границе. При виде служебной собаки каждому
становится ясно, что кого-то разыскивают, и начальство собак не жалует.
Начальство, как и все мы, озабочено конспирацией.
 К концу дня я опять подумал: нужен текст! В нем почти всегда можно
уловить хоть какие-то сведения о районе нахождения разыскиваемых и о том,
что их интересует. От текста и следует танцевать.
 Я знал, что с дешифровкой не ладилось и перехват сообщили в Москву. А у
них двенадцать фронтов, военные округа и своих дел под завязку. Москве не
укажешь, они сами себе начальники. А из нас душу вынут. Это уж как пить
дать. Старая песенка -- умри, но сделай!..


<dir><a name=5></a><h2>4. В ШИЛОВИЧАХ</h2></dir>

 Оставив Хижняка с машиной в густом подлеске близ деревни, Алехин
заброшенным, заросшим травой огородом вышел на улицу. Первый встречный --
конопатый мальчишка, спозаранок гонявший гуся у колодца, -- показал ему хату
"старшины" сельсовета. От соседних таких же невзрачных, с замшелыми крышами
хат ее можно было отличить лишь по тому, что вместо калитки в изгороди была
подвешена дверца от немецкого автомобиля. Назвал мальчишка и фамилию
председателя -- Васюков.
 Не обращая внимания на тощую собаку, хватавшую его за сапоги, Алехин
прошел к хате -- дверь была закрыта и заперта изнутри. Он постучал.
 Было слышно, как в хате кто-то ходил. Прошло с полминуты -- в сенях
послышался шум, медленные тяжелые шаги, и тут же все замерло. Алехин
почувствовал, что его рассматривают, и, чтобы стоящий за дверью понял, что
он не переодетый аковец и не "зеленый", а русский, вполголоса запел:

 Вспомню я пехоту, и родную роту,
 И тебя, того, кто дал мне закурить...

 Наконец дверь отворилась. Перед Алехиным, глядя пристально и
настороженно, опираясь на костыли и болезненно морщась, стоял невысокий, лет
тридцати пяти мужчина с бледным худым лицом, покрытым рыжеватой щетиной, в
польском защитном френче и поношенных шароварах. Левой ноги у него не было,
и штанина, криво ушитая на уровне колена, болталась свободно. В правой
полусогнутой руке он держал наган.