Мы мрем средь пустынь, как евреи в библейские времена.
Она впереди, она позади, от нее никому не уйти...
Врач полковой доложил, что вчера не стало еще десяти.
Эй, лагерь свернуть - и в путь! Нас трубы торопят,
Нас ливни топят...
Лишь трупы надежно укрыты, и камни на них, и кусты..
Грохочет оркестр, чтоб унынье в нас побороть,
Бормочет священник, чтоб нас пожалел господь,
Господь...
О боже! За что нам такое, мы пред тобою чисты.
В августе хворь эта к нам пришла и с тех пор висит на хвосте,
Мы шагали бессонно, нас грузили в вагоны, но она настигала везде,
Ибо умеет в любой эшелон забраться на полпути...
И знает полковник, что завтра опять не хватит в строю десяти.
О бабах нам тошно думать, на выпивку нам плевать,
И порох подмок, остается только думать и маршировать,
А вслед по ночам шакалы завывают: "Вам не дойти,
Спешите, ублюдки, не то до утра не станет еще десяти!"
Порядочки, те, что теперь у нас, насмешили б и обезьян:
Лейтенант принимает роту, возглавляет полк капитан,
Рядовой командует взводом... Да, по службе легко расти,
Если служишь там, где вакансий ежедневно до десяти.
Иссох, поседел полковник, он мечется день и ночь
Среди госпитальных коек, меж тех, кому не помочь.
На свои он берет продукты, не боясь карман растрясти,
Только проку пока не видно, что ни день - то нет десяти.
Пастор в черном бренчит на банджо, лезет с мулом прямо в ряды,
Слыша песни его и шутки, надрывают все животы,
Чтоб развлечь нас, он даже пляшет: "Ти-ра-ри-ра, ра-ри-ра-ти!"
Он достойный отец для мрущих ежедневно по десяти.
А католиков ублажает рыжекудрый отец Виктор,
Он поет ирландские песни, ржет взахлеб и городит вздор...
Эти двое в одной упряжке, им бы только воз довезти...
Так и катится колесница - сутки прочь, и нет десяти.
Холера в лагере нашем, горяча она и сладка,
Дома лучше кормили, но, сев за стол, нельзя не доесть куска.
И сегодня мы все бесстрашны, ибо страху нас не спасти,
Маршируем мы и теряем на день в среднем по десяти.
Эй! Лагерь свернуть - и в путь! Нас трубы торопят,
Нас ливни топят...
Лишь трупы надежно укрыты, и камни на них, и кусты...
Те, кто с собою не справятся, могут заткнуться,
Те, кому сдохнуть не нравится, могут живыми вернуться.
Но раз уж когда-нибудь все равно ляжем и я, и ты,
Так почему б не сегодня без споров и суеты.
А ну, номер первый, заваливай стояки,
Брезент собери, растяжек не позабудь,
Веревки и колья - все вали во вьюки!
Пора, о пора уже лагерь свернуть - и в путь...
(Господи, помоги!)
__________________________
Инфекционные болезни в прошлом часто вызывали бОльшие боевые потери, чем непосредственно военные операции. Особенно это характерно для южных стран, где имеется дефицит питьевой воды. Холера, в частности, способна убить человека за три - четыре дня; лекарств против неё тогда не существовало и приходилось ждать, пока не умрут все слабые и эпидемия, таким образом, не затухнет сама собой...
Cholera Camp
We've got the cholerer in camp -- it's worse than forty fights;
We're dyin' in the wilderness the same as Isrulites;
It's before us, an' be'ind us, an' we cannot get away,
An' the doctor's just reported we've ten more to-day!
Oh, strike your camp an' go, the Bugle's callin',
The Rains are fallin' --
The dead are bushed an' stoned to keep 'em safe below;
The Band's a-doin' all she knows to cheer us;
The Chaplain's gone and prayed to Gawd to 'ear us --
To 'ear us --
O Lord, for it's a-killin' of us so!
Since August, when it started, it's been stickin' to our tail,
Though they've 'ad us out by marches an' they've 'ad us back by rail;
But it runs as fast as troop-trains, and we cannot get away;
An' the sick-list to the Colonel makes ten more to-day.
There ain't no fun in women nor there ain't no bite to drink;
It's much too wet for shootin', we can only march and think;
An' at evenin', down the nullahs, we can 'ear the jackals say,
"Get up, you rotten beggars, you've ten more to-day!"
'Twould make a monkey cough to see our way o' doin' things --
