Возле вех держитесь, братцы, с нами насмерть будут драться
Гиблый брод через кабул и темнота.
Спит Кабул в пыли и зное...
Саблю вон, труби поход!..
Лучше б мне на дно речное,
Чем ребятам... Чертов брод!
Брод, брод, брод через Кабул,
Брод через Кабул и темнота.
Вязнут бутсы и копыта, кони фыркают сердито -
Вот вам брод через Кабул и темнота.
Нам занять Кабул велели...
Саблю вон, труби поход!..
Но скажите - неужели
Друга мне заменит брод,
Брод, брод, брод через Кабул,
Брод через Кабул и темнота.
Плыть да плыть, не спать в могиле тем, которых загубили
Чертов брод через Кабул и темнота.
На черта Кабул нам нужен?..
Саблю вон, труби поход!..
Трудно жить без тех, с кем дружен -
Знал, что взять, проклятый брод.
Брод, брод, брод через Кабул,
Брод через Кабул и темнота.
О Господь, не дай споткнуться, слишком просто захлебнуться
Здесь, где брод через Кабул и темнота.
Нас уводят из Кабула...
Саблю вон, труби поход!..
Сколько наших утонуло?
Сколько жизней стоил брод?
Брод, брод, брод через Кабул,
Брод через Кабул и темнота.
Обмелеют летом реки, но не всплыть друзьям навеки, -
Это знаем мы, и брод, и темнота.
_______________________________
Англичане брали Кабул несколько раз, но долго удержаться не могли. Особенно кровавой была осада Кабула в ходе Первой афганской войны (1841 г) - тогда повстанцы уговорили английский гарнизон добровольно уйти в Индию, но как только англичане вышли за стены, их всех перерезали (около 16 тыс. человек, включая туземные индийские войска и слуг, женщин и детей).
Ford o' Kabul River
Kabul town's by Kabul river --
Blow the bugle, draw the sword --
There I lef' my mate for ever,
Wet an' drippin' by the ford.
Ford, ford, ford o' Kabul river,
Ford o' Kabul river in the dark!
There's the river up and brimmin', an' there's 'arf a squadron swimmin'
'Cross the ford o' Kabul river in the dark.
Kabul town's a blasted place --
Blow the bugle, draw the sword --
'Strewth I sha'n't forget 'is face
Wet an' drippin' by the ford!
Ford, ford, ford o' Kabul river,
Ford o' Kabul river in the dark!
Keep the crossing-stakes beside you, an' they will surely guide you
'Cross the ford o' Kabul river in the dark.
Kabul town is sun and dust --
Blow the bugle, draw the sword --
I'd ha' sooner drownded fust
'Stead of 'im beside the ford.
Ford, ford, ford o' Kabul river,
Ford o' Kabul river in the dark!
You can 'ear the 'orses threshin', you can 'ear the men a-splashin',
'Cross the ford o' Kabul river in the dark.
Kabul town was ours to take --
Blow the bugle, draw the sword --
I'd ha' left it for 'is sake --
'Im that left me by the ford.
Ford, ford, ford o' Kabul river,
Ford o' Kabul river in the dark!
It's none so bloomin' dry there; ain't you never comin' nigh there,
'Cross the ford o' Kabul river in the dark?
Kabul town'll go to hell --
Blow the bugle, draw the sword --
'Fore I see him 'live an' well --
'Im the best beside the ford.
Ford, ford, ford o' Kabul river,
Ford o' Kabul river in the dark!
Gawd 'elp 'em if they blunder, for their boots'll pull 'em under,
By the ford o' Kabul river in the dark.
Turn your 'orse from Kabul town --
Blow the bugle, draw the sword --
'Im an' 'arf my troop is down,
Down an' drownded by the ford.
Ford, ford, ford o' Kabul river,
Ford o' Kabul river in the dark!
There's the river low an' fallin', but it ain't no use o' callin'
'Cross the ford o' Kabul river in the dark.
***
ДЖЕНТЛЬМЕН В ДРАГУНАХ Перевод И. Грингольца
Вам, пропащим и презренным, вам, чужим в краю отцов,
Вам, раскиданным по свету наугад,
Песню шлет британский джентльмен, образец из образцов
И простой Ее Величества солдат.
Да, драгун на службе горькой, хоть езжал своей шестеркой,
Но зря, дружок, он жизнь прожег свою,
Ведь распалась связь времен, лишь с мошной простился он,
Если все, что есть на свете, - дом, куда не пишешь ты,
И клятвы, о которых позабудь,
Во сне врываются к тебе сквозь храп, из темноты,-
Так кто нас смеет кружкой попрекнуть?
А когда восток светлеет, и фонарь дежурный тлеет,
И приятель спьяну дрыхнет, как сурок,
В простоте нагой и мертвой раскрывает весь позор твой
До боли отбеленный потолок!
Мы покончили с Надеждой, мы погибли для Любви,
Из сердца Совесть выжгли мы дотла,
Мы на муки променяли годы лучшие свои -
Спаси нас бог, познавших столько зла!
Стыд паденья - наша плата за свершенное когда-то,
А гордыня - в унижении навзрыд,
И судьба тебе, изгою, под чужой лежать звездою,
И никто не скажет Им, где ты зарыт!
Агнец, заблудший неведомо где,
Бе-е! Бе-е!
Черный барашек в беде и нужде,
Бе-е-е!
Джентльмен, не ведающий святынь,
Проклят во веки веков, аминь!
Господи, грешника не покинь!
Бе-е! Йе-е! Бе-е!
____________________________________________
Герой этого стихотворения - дворянин, разорившийся и добровольно завербовавшийся в войска, чтобы заработать на жизнь (или переждать, пока утихнут слухи о каких-то совершенных им преступлениях).
Gentlemen-Rankers
To the legion of the lost ones, to the cohort of the damned,
To my brethren in their sorrow overseas,
Sings a gentleman of England cleanly bred, machinely crammed,
And a trooper of the Empress, if you please.
Yea, a trooper of the forces who has run his own six horses,
And faith he went the pace and went it blind,
And the world was more than kin while he held the ready tin,
But to-day the Sergeant's something less than kind.
We're poor little lambs who've lost our way,
Baa! Baa! Baa!
We're little black sheep who've gone astray,
Baa--aa--aa!
Gentlemen-rankers out on the spree,
Damned from here to Eternity,
God ha' mercy on such as we,
Baa! Yah! Bah!
Oh, it's sweet to sweat through stables, sweet to empty kitchen slops,
And it's sweet to hear the tales the troopers tell,
To dance with blowzy housemaids at the regimental hops
And thrash the cad who says you waltz too well.
Yes, it makes you cock-a-hoop to be "Rider" to your troop,
And branded with a blasted worsted spur,
When you envy, O how keenly, one poor Tommy being cleanly
Who blacks your boots and sometimes calls you "Sir".
If the home we never write to, and the oaths we never keep,
And all we know most distant and most dear,
Across the snoring barrack-room return to break our sleep,
Can you blame us if we soak ourselves in beer?
When the drunken comrade mutters and the great guard-lantern gutters
And the horror of our fall is written plain,
Every secret, self-revealing on the aching white-washed ceiling,
Do you wonder that we drug ourselves from pain?
We have done with Hope and Honour, we are lost to Love and Truth,
We are dropping down the ladder rung by rung,
And the measure of our torment is the measure of our youth.
God help us, for we knew the worst too young!
Our shame is clean repentance for the crime that brought the sentence,
Our pride it is to know no spur of pride,
And the Curse of Reuben holds us till an alien turf enfolds us
