Еще одна странность связана со слесарем Вагнером, оказавшимся близко знакомым с редактором газеты "Прага тагеблатт". Неужели в пражском отделении контрразведки не оказалось абсолютно надежного слесаря, умеющего держать язык за зубами? А даже если дело и обстояло таким образом, то ничто не мешало поступить с Вагнером так, как поступил начальник полиции Вены Гайер с лакеем Редля И.Сладеком. Когда последний обратил внимание начальника полиции на то, что браунинг, из которого застрелился Редль, не принадлежал его хозяину, а ночью в номер приходили четверо офицеров, Гайер провел с ним столь внушительную беседу, что на другой день репортеры не смогли выудить из Сладека ни слова.

Из сказанного можно сделать вывод, что в деле полковника Редля нет серьезных улик, доказывающих его измену. И сразу возникает вопрос: был ли Редль агентом русской разведки? Чтобы попытаться ответить на него, следует ознакомиться с организацией русской военной разведки и ее сотрудниками, работавшими против Австро-Венгрии перед первой мировой войной.

Разведка против Австро-Венгрии велась как ГУГШ, так разведотделениями штабов Варшавского и Киевского военных округов. А военным агентом в Вене до 1903 г. был полковник Владимир Христофорович Рооп. Именно он завербовал некого офицера, занимающего ответственную должность в австрийском Генштабе, в дальнейшем поставлявшего ценную информацию русской разведке.

В 1903 г., будучи отозванным из Вены и назначенным командиром полка Киевского военного округа, Рооп передал все свои венские связи капитану Александру Алексеевичу Самойло, бывшему в то время старшим адъютантом штаба Киевского военного округа и отвечавшему за сбор разведывательных данных об австро-венгерской армии. Воспользовавшись сведениями Роопа, Самойло нелегально побывал в Вене и через посредника установил контакт с его источником в Генштабе. Тот согласился продолжить сотрудничество с русской разведкой за солидное вознаграждение и в течение нескольких лет штаб Киевского округа получал от своего неизвестного агента важные сведения. Вот, например, выдержка из рапорта генерал-квартирмейстера округа в ГУГШ, датированного ноябрем 1908 г.:

"За последний год от упоминаемого выше венского агента были приобретены следующие документы и сведения: новые данные о мобилизации австрийских укрепленных пунктов, некоторые подробные сведения об устройстве вооруженных сил Австро-Венгрии, сведения о прикомандированном к штабу Варшавского военного округа П.Григорьеве, предложившем в Вену и Берлин свои услуги в качестве шпиона, полное расписание австрийской армии на случай войны с Россией ...".

В 1911 г. Самойло перевели в Особое делопроизводство ГУГШ, и туда же передали ценного австрийского агента. В "Записке о деятельности штабов Варшавского и Киевского военных округов и негласных агентов в Австро-Венгрии по сбору разведывательных сведений в 1913 г.", составленной Самойло, этот агент проходит в рубрике "Негласные агенты" под №25. Там же перечислены секретные документы, полученные от этого агента в 1913 г.:

"Krieg ordre Bataille" (план боевого развертывания на случай войны) к 1 марта 1913 г. с особым "Ordre de Bataille" (план боевого развертывания) для войны с Балканами, мобилизация укрепленных пунктов, инструкция об этапной службе, положение об охране железных дорог при мобилизации, новые штаты военного времени ...". В этой же "Записке" Самойло, подводя итоги деятельности агента №25,пишет: "Дело Редля указывает, что этим агентом и был Редль, однако это отрицает генерал Рооп, которым агент первоначально и был завербован".

Из этого следует, что в Вене был обвинен в шпионаже и покончил с собой посторонний для русской разведки человек. Это подтверждает и тот факт, что перед самой войной в 1914 г. Самойло вновь ездил на свидание с агентом №25 в Берн и получил от него интересующие русскую разведку сведения, хотя так и не узнал имени своего информатора. Следовательно, можно утверждать, что Редль не был русским агентом, так как информация от источника в Вене продолжала поступать и после самоубийства полковника.

Соответственно, возникает вопрос: почему же в предательстве обвинили Редля? Этому можно предложить следующее объяснение. В начале 1913 г. в австрийскую контрразведку поступили сведения о наличии в Генштабе тайного агента, передающего русским секретные материалы. Однако поиски шпиона не дали результатов, что грозило большими неприятностями для руководства спецслужб австрийской армии. В конце концов Урбанский и Ронге решили сделать "козлом отпущения" Редля, тем более, что руководству контрразведки было известно о его гомосексуальных наклонностях. Это обстоятельство делало его уязвимым для шантажа и могло послужить объяснением причин "предательства". Контрразведка быстро организовала "улики" и таким образом вынудила Редля пойти на самоубийство. (Также возможно, что его вообще просто убили.) Это являлось необходимым условием "разоблачения" шпиона, поскольку ни о каком суде или следствии не могло быть и речи. После смерти Редля информация о его "шпионской деятельности" была быстро и аккуратно подсунута журналистам через слесаря-футболиста Вагнера. В дальнейшем миф о предательстве Редля старательно поддерживался на плаву усилиями Урбанского и Ронге, вовсе не заинтересованных в том, чтобы правда об этом деле стала известна.

Но, как известно, показные процессы никогда не приносят пользы. Так произошло и в случае с Редлем. Убив его, австрийская контрразведка не лишила Россию подлинного источника информации, тем самым проиграв тайную войну.

Начавшаяся в августе 1914 г. первая мировая война стала серьезным испытанием для русской военной разведки. Главной ее задачей явилось вскрытие военных планов противника, выявление группировок его войск и направлений главного удара. Так, о действиях разведки в период наступления русских войск в Восточной Пруссии в августе 1914 г. можно судить по следующему донесению генерал-квартирмейстера 1-й армии:

"К началу отчетного года район обслуживался агентурной сетью из 15 человек негласных агентов, из которых трое находились в Кенигсберге, остальные — в Тильзите, Гумбинене, Эйдкунене, Инстербурге, Данциге, Штеттине, Алленштейне, Гольдапе, и Кибартах. Планировалось насадить еще трех агентов в Шнейдемюле, Дейч-Эйлау и Торне. Для содержания сети и ее усиления ГУГШ был утвержден отпуск на расходы 30000 рублей в год.

В течение отчетного года агентурная сеть подверглась серьезным изменениям, главной причиной которых — перемена дислокации. В настоящее время на службе состоят 53 агента, из них 41 — на местах, остальные высылаются с новыми задачами". А старший адъютант разведотдела штаба 2-й армии полковник Генштаба Лебедев в рапорте от 22 августа 1914 г. указывал, что с начала войны в тыл противника для выполнения различных задач было направлено 60 агентов.

Однако во время наступления 1-й и 2-й армий донесения разведки во внимание не принимались. Более того, в штабе Северо-Западного фронта разведданные о возможности нанесения тремя немецкими корпусами флангового удара сочли плодом чрезмерно развитого воображения разведчиков. В результате передовые части 2-й армии генерала Самсонова были 28-30 августа окружены и уничтожены.

В 1915 г., когда между русскими и немецкими войсками установилась сплошная линия фронта, возможности агентурной разведки сократились. А отсутствие централизованного управления разведывательными операциями еще больше затрудняло получение объективной и точной информации. В связи с этим в апреле 1915 г. генерал-квартирмейстер Ставки Главнокомандующего генерал-лейтенат М.С.Пустовойтенко направил генерал-квартирмейстерам фронтов и армий следующую телеграмму:

"С самого начала штабы армий и фронтов ведут негласную разведку за границей совершенно самостоятельно, посылая своих агентов в разные города нейтральных стран, не оповещая ни высшие штабы, ни друг друга взаимно. Вследствие этого в Бухаресте, Стокгольме и Копенгагене сосредоточилось большое количество агентов, работающих независимо и без всякой связи. Агенты эти стараются дискредитировать друг друга в глазах соответствующего начальства, иногда состоя на службе сразу в нескольких штабах, что часто приводит к нежелательным последствиям. Ввиду изложенного обращаюсь в Вашему Превосходительству с просьбой: не признаете ли Вы возможным и полезным сообщить мне совершенно доверительно о всех негласных агентах штаба фронта (армии), находящихся за границей как с начала войны, так и вновь командируемых".

Однако, как правило, генерал-квартирмейстеры фронтов и армий отказывались передавать свою агентуру ГУГШ, и до конца войны единого руководства агентурной разведкой наладить так и не удалось. Тем не менее российская военная разведка продолжала активную работу, добиваясь порой значительных успехов. Более того, многие военные агенты в нейтральных странах выполняли свои обязанности вплоть до весны 1918 г. — до тех пор, пока у большинства русских дипломатических миссий не были исчерпаны средства на содержание сотрудников.

В октябре 1917 г. перед сотрудниками русской разведки встал вопрос: с кем идти дальше? Каждый из них сделал свой выбор. А для российской военной разведки начинался новый период, продолжавшийся более 70 лет и принесший ей как славу побед, так и горечь поражений.

Очерки истории российской внешней разведки. М., 1996. Т.1. С.111.

Алексеев М. Военная разведка России. Кн.1. М., 1998. С.33-38.

Очерки истории российской внешней разведки. Т.1. С.111.

Ламбик С. Люди непроницаемой тайны // Новости разведки и контрразведки, 1996. №24. С.15.

Там же. С.15.

Очерки истории российской внешней разведки. Т.1. С.112-113.

Тарле Е. Талейран. М., 1992. С.112-113.

Алексеев М. Лексика русской разведки. М., 1996. С.39.

Там же. С.49.

Там же. С.77.

Там же. С.48.

Там же. С.25.

Там же. С.77.

Очерки истории российской внешней разведки. Т.1. С.113.

Дурново Н.Д. Дневник 1812 г. В кн.: 1812 г. ... Военные дневники. М., 1990. С.81.

Кутузов М.И. Письма, записки. М., 1989. С.376-377.

Вяземский В.В. "Журнал". 1812 г. В кн.: 1812 г. ... Военные дневники. С.210.

Жилин П.А. Гибель наполеоновской армии в России. М., 1974. С.251-252.

Записки А.П.Ермолова. 1798-1826 гг. М., 1991. С.236.

Там же. С.157.

Кутузов М.И. Указ. соч. С.338.

Там же. С.403.

Там же. С.320.

Бородино. Документы, письма, воспоминания. М., 1962. С.80.

Жилин П.А. Указ. соч. С.245.

Давыдов Д.В. О партизанской войне. В кн.: Давыдов Д.В. Дневник партизанских действий 1812 г.; Дурова Н.А. Записки кавалерист-девицы. Л., 1985. С.172.

Записки А.П.Ермолова. С.212.

Жилин П.А. Указ. соч. С.248.

Кутузов М.И. Указ. соч. С.364-365.

Давыдов Д.В. 1812 г. Указ. соч. С.27.

Алексеев М. Военная разведка России. Кн. 1. С.38-39.

Там же. С.40.

Очерки истории российской внешней разведки. Т.1. С.152-153.

Алексеев М. Военная разведка России. Кн. 1. С.57.

Там же. С.60-61.

Там же.

Очерки истории российской внешней разведки. Т.1. С.168.

Там же. С.169.

Алексеев М. Военная разведка России. Кн.1. С.84-86.

Шелухин А. Разведывательные органы в структуре высшего военного управления Российской империи начала ХХ в. (1906-1914 гг.) // Вестн. Моск. ун-та. Сер.8, История. 1996. №3. С.24.

Алексеев М. Военная разведка России. Т.2. С.23-25.

Вудхол Э. История полковника Редля и других. В кн: С риском для жизни. М., 1991. С.126.

Очерки истории российской внешней разведки. Т.1. С.215.

Там же. С.218.

Вудхол Э. Указ. соч. С.135-136.

Алексеев М. Агент №25 // Совершенно секретно. 1993. №8. С.21.

Там же. С.21.

Аптекарь П. Агенты и резиденты // Родина. 1993. №8-9. С.40-41.

Там же. С.40.

Там же. С.41.