Политическая позиция Сталина в отношении восстания
30 июля в Москву приехал Миколайчик, который имел беседы со Сталиным 3 и 9 августа; Миколайчик просил Сталина о поддержке восстания, однако отказывался пойти навстречу Москве в вопросе о границах и в вопросе о власти (Сталин предлагал коалиционное правительство из лондонских министров и членов Люблинского комитета). Ко времени этих переговоров, (8 августа) относится доклад Жукова-Рокоссовского.
9 августа Миколайчик окончательно отверг предложение Сталина создать правительство совместно с Люблинским комитетом. 12 августа появилось заявление ТАСС, впервые определившее официальное отношение Советского правительства к восстанию: СССР отмежевывался от него и заявлял, что «ответственность за происходящее в Варшаве падает исключительно на польские эмигрантские круги в Лондоне». В письме Миколайчику, направленному 4 дня спустя, Сталин в резких выражениях повторил эту позицию, вдобавок охарактеризовав восстание как «легкомысленную авантюру».
При этом Сталин запретил посадку британских и американских транспортных самолетов, доставлявших оружие и боеприпасы повстанцам, на советских аэродромах, что затруднило помощь повстанцам воздушным путём, так как ближайшие авиабазы союзников находились на юге Италии и в Великобритании. Вышинский, заместитель наркома иностранных дел СССР, заявил послу США в Москве 18 августа:
Советское правительство, конечно же, не может возражать против того, чтобы английские и американские самолёты сбрасывали оружие в районе Варшавы, поскольку это дело американцев и британцев. Но оно решительно возражает против того, чтобы британские или американские самолёты после сброса оружия в районе Варшавы приземлялись на советской территории, поскольку советское правительство не хочет связывать себя прямо или косвенно с авантюрой в Варшаве.
Черчилль и Рузвельт продолжали настойчиво убеждать Сталина оказать помощь восстанию самому и позволить сделать это союзникам:
Мы думаем о том, какова будет реакция мирового общественного мнения, если антинацисты в Варшаве будут на самом деле покинуты. Мы полагаем, что все мы трое должны сделать всё от нас зависящее, чтобы спасти возможно больше находящихся там патриотов. Мы надеемся, что Вы сбросите наиболее необходимое снабжение и оружие полякам — патриотам Варшавы. В ином случае, не согласитесь ли Вы помочь нашим самолетам сделать это весьма быстро? Мы надеемся, что Вы это одобрите. Фактор времени имеет крайне важное значение.
Бомбардировка Старого мяста, август 1944
Сталин отвечал на это следующим образом:
Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы. …Между тем советские войска, встретившиеся в последнее время с новыми значительными попытками немцев перейти в контратаки, делают всё возможное, чтобы сломить эти контратаки гитлеровцев и перейти на новое широкое наступление под Варшавой. Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действительная помощь полякам-антинацистам.
Причины остановки наступления Красной Армии
Группа "Радослав" перед спуском в канал для перехода в Старый город, 2 сентября
До настоящего времени существуют две точки зрения по вопросу о причинах, по которым советские наступательные действия под Варшавой были прекращены. Согласно точке зрения эмигрантского правительства, главной причиной этого было желание Сталина, чтобы силы АК в Варшаве были разгромлены немцами, что однозначно решило бы вопрос о власти в Польше в пользу просоветского Люблинского комитета.
Руины Варшавы в момент освобождения, январь 1945
«Они (русские) хотели, чтобы некоммунистические поляки были полностью уничтожены» — пишет в своих мемуарах Черчилль. «Мы ждём тебя — а ты медлишь и медлишь. Ты нас боишься — и мы это знаем. Хочешь, чтобы все мы сложили головы, Нашей гибели под Варшавой ждёшь» — писал незадолго до своей гибели боец батальона «Парасоль» и поэт Юзеф Щепаньский («Жютек»). Как утверждает в своих воспоминаниях Г. С. Померанц — (в то время гвардии младший лейтенант, парторг 3-го батальона 291 гв. с. п. 96 гв. сд, входившей в состав 28-й Армии 1-го Белорусского фронта):
Между тем восстала Варшава. Мы без команды стали сворачивать палатки (армия была выведена из боя и отдыхала перед большим маршем). Но в середине дня приказано было снова разбить палатки: в Варшаву мы не пойдем. А на другой день газеты сообщили, что по стратегическим соображениям помочь Варшаве нельзя. Почему нельзя? Шесть дивизий, то есть 54 батальона, больше 400 орудий и около 300 миномётов, не говоря об артиллерии армейского и фронтового подчинения. Весь день нам совестно было глядеть друг другу в глаза. Слишком явная ложь.
Согласно отчётам, подготовленным начальником оперативного управления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенантом Штеменко, 28-я армия 1-го Белорусского фронта на протяжении августа 1944 вела наступательные бои, к 15.08.1944 достигнув Ядув, Дзежанув, Вуювка (52-60 км северо-восточнее Варшавы) и наткнувшись на сильно укреплённые позиции противника, после нескольких неудачных попыток их прорвать остановилась и отражает контратаки противника, занимаясь укреплением достигнутых рубежей.
Как полагает историк Борис Соколов, окончательно судьба восстания была решена Сталиным 9 августа, когда Миколайчик отверг его предложение создать правительство совместно с Люблинским комитетом.
Согласно второй точке зрения, являвшейся официальной в СССР, но разделявшейся и западными историками, наступление советских войск замедлилось по чисто военным причинам. Растянутые вследствие быстрого продвижения коммуникации не позволяли наладить снабжение армий 1-го Белорусского фронта и подвести необходимые подкрепления. В свою очередь, сокращение коммуникаций Вермахта позволило немцам перебросить с запада и северо-востока боеспособные танковые и стрелковые соединения, которые нанесли советским войскам серьёзное поражение в районе Радзымин-Воломин-Окунев, окружив и практически уничтожив 3-й танковый корпус Веденеева. Красная Армия подвергалась постоянным контрударам и с большими потерями смогла выйти к Варшаве лишь к середине сентября. К этому времени очаги восстания были локализованы, а мосты через Вислу — взорваны. Командующий 1-м Белорусским фронтом Рокоссовский указывает на полную неожиданность восстания и несогласованность действий его руководства с командованием Красной Армии, отмечая, что захват и удержание Варшавы был возможен лишь при начале восстания при непосредственном приближении войск Красной Армии к городу.
Уничтожение Варшавы
Снабжение восставших
В условиях запрета Сталина, Черчилль пытался организовать снабжение восставших оружием и боеприпасами, однако, так как приходилось действовать с баз в Италии, эти действия вели к большим потерям. Так, в ночь на 14 августа было направлено 28 самолетов, из них 3 сбито. Первый сброс был произведен 4 августа, за ним последовали и другие. Всего, по оценкам, в августе-сентябре на Варшаву и близлежащие леса было сброшено 1344 единицы стрелкового оружия (из них подобрано АК 540), 380 ручных пулеметов (обнаружено 150), 48.882 единицы боеприпасов для стрелкового оружия (подобрано 19.312), 3.323.998 — для пистолетов-пулеметов (подобрано 1.313.239), 1.907.342 для ручных пулеметов (подобрано 753.549), 13.739 ручных гранат (найдено 5.427), 3.115 противотанковых гранат (найдено 1.230), 8.460 кг взрывчатки (найдено 3.342 кг.).
