Помимо исторического объяснения сказаний о Троянской войне, были попытки толковать Гомера аллегорически: взятие Трои признавалось не событием из истории древней Греции, а придуманной поэтом аллегорией на иные исторические события. К этой категории Гомеровских критиков относятся голландец Gerard Croese, видевший в гомеровской «Одиссее» символическую картину странствований еврейского народа во времена патриархов, до смерти Моисея, а в «Илиаде» — картину позднейших судеб того же народа, а именно, борьбы за Обетованную землю, причем Троя соответствует Иерихону, а Ахилл — Иисусу Навину. По воззрению бельгийца Hugo Гомер был пророком, который хотел изобразить в своих поэмах падение Иерусалима при Навуходоносоре и Тите, причем в Ахилле символически представлена жизнь Христа, а в «Илиаде» — деяния апостолов; Одиссей соответствует апостолу Петру, Гектор — апостолу Павлу; Ифигения не что иное, как Jephtageneia (дочь Иевфая), Парис — фарисей и т. д.

Точно так же появлялись в XVII и XVIII в. попытки объяснять сказания о Троянской войне в духе эвгемеризма: в Гомеровских героях видели олицетворения этических, физических, астрономических и даже алхимических начал.

С появлением «Prolegomena» Фр.-Авг. Вольфа в 1795 г. возникают новые приемы в исследовании исторической основы эпоса, изучаются законы развития мифов, героических сказаний и народной поэзии, создаются основы исторической критики. Сюда относятся прежде всего труды филологов и мифологов Heyne, Creuzer’a, Max Müller’a, К. О. Müller’a и др. (по воззрениям последнего, в мифах дается олицетворение природной, общественной, государственной и народной жизни; их содержание — древнейшая местная и племенная история Эллады, облеченная в форму личных событий и индивидуальных явлений).

Из исследователей XVIII в., пытавшихся исторически обосновать сказания о Троянской войне,Бриянт относил эту войну к египетской истории; ван дер Хардт доказывал, что в Илиаде описывается война с флегийцами, происходившая в Беотийском Орхомене.

Историческая критика XIX в. вообще приняла воззрение древности на Троянскую войну, как на исторический факт, но начиная с Мюлленгоффа выставляла разнообразные объяснения этого факта. По Мюлленгоффу, в Гомеровском эпосе отражаются события, сопровождавшие финикийскую колонизацию северо-западного побережья Малой Азии. Семитические сказания перешли к грекам и, после победы последних над финикиянами, были эллинизированы и выражены в той форме, в какой дошли до нашего времени.

По Рюккерту (1829 год), подвиги Пелопидов и Эакидов выдуманы с целью прославления их потомков, колонизовавших Эолиду; но хотя все герои сказания — мифические фигуры, однако, Троя — исторический город, и Троянская война — исторический факт. Истинными героями Троянской войны были эолийские колонисты Лесбоса и Кимы, а также эмигранты из пелопонесских ахейцев: они перенесли этот исторический факт на своих мифических предков и возвели его в панэллинское событие.

Та же мысль выражена в исследовании Völcker’a, по мнению которого, переселенцы прибыли в Малую Азию двумя передвижениями, причем фессалийские колонисты представлены Ахиллом, пелопоннесско — ахейские — Агамемноном и Менелаем, — и в соч. Uschold’a «Geschichte des troianischen Krieges».

По E. Curtius’y, Троянская война изображает собою столкновение в Малой Азии фессалийских и ахейских переселенцев с туземцами, окончившееся, после долголетней борьбы, эллинизацией страны. В этой завоевательной борьбе греки вдохновлялись рассказами о геройских подвигах своих предков — Атридов и Ахилла, на которых и были перенесены события самой борьбы.

Теория Дункера, Вилламовица-Меллендорффа, Эд. Мейера, Пельманна, Кауера и др. примыкают, в общем, к этому воззрению, отличаясь друг от друга в частностях. В настоящее время в современной науке утвердилось мнение, согласно которому историческое ядро Троянских сказаний составляет эолийская колонизация. Хотя Гомер ни одним словом не упоминает об эолийцах, но они, безымянные потомки Агамемнона и Ахилла, в действительности боролись за завоевание северо-западного берега Малой Азии, и в течение не 10 лет, а двух или трёх столетий.

Большинство филологов начала и средины XIX в. в вопросе об исторической основе Троянских сказаний старались ближе держаться данных эпоса и древней литературы и видели в Троянской войне большую морскую экспедицию, предпринятую, под начальством преимущественно пелопонесских царей, из Греции в Малую Азию. Сюда относятся К. О. Мюллер, Niebuhr, Welcker, Nitzsch, Gerhard, Lauer, Bergk, Geizer, Düntzer, Raoul-Rochette, Mannert, Heeren, Plass, Forbiger, Wachsmuth, Duruy, Lenormant, Payne Knight, Gladstone и другие.

Из новейших теорий особого внимания заслуживают теории Мейера («Geschichte des Altertums», II т., 1893, Штутгарт, §§ 32,131, 152, 153; 259, 263, 265) и Пауля Кауэра («Grundfragen der Homerkritik», Лпц., 1895). По Мейеру, разорение Трои — исторический факт, который следует отнести к эпохе до 1184 года до н. э. (даты, к которой александрийские учёные приурочивали взятие Трои). Как в сказании о Нибелунгах исторические элементы нераздельно связаны с мифологическими представлениями, так и в сказании о Троянской войне совершенно разнородные элементы переплетены друг с другом. Многие герои введены в сказание о Троянской войне позднее, из других сказаний; некоторые лица (Аянт, Гектор) выдуманы поэтами. Сказание о похищении Елены имеет мифологическое происхождение; этот миф соединился с преданием о походе пелопоннесских государей, под начальством микенского царя, на Трою. Наконец, в качестве третьего элемента в повесть о Троянской войне вошло сказание об эолийском герое Ахилле, не имевшее прямого отношения к содержанию песен о Троянском походе. Таким образом, сказание собственно о Троянской войне, по Мейеру — не эолийского происхождения: эолийские элементы вошли в него позднее, когда оно уже сложилось, причем в сказании об Ахилле отразились воспоминания о борьбе, с которою эолийцы колонизовали северо-западный берег Малой Азии.

По Кауэру, Троянская война — не что иное, как замаскированная борьба эолийцев-колонизаторов с жителями северо-западной части Малой Азии, причем предание о десятилетней осаде и умолчание Гомеровской Илиады о взятии Трои свидетельствуют о том, что в действительности колонизаторам долго не удавалось овладеть чуждою страною. Вследствие важного значения эолийской культуры (в Эолии возникли первые религиозные представления, здесь находилась гора Олимп, Эолии принадлежат музы, Кентавры, Фетида, Пелей, Ахилл), в Эолии могли зародиться начала эпоса, и колонизаторы принесли с собою в Малую Азию уже готовый эпический материал. Что касается тех элементов сказания, которые принято считать ионийскими (Агамемнона, ахейцев, аргивян, Нестора — все признают пелопоннесцами и ионийцами), то, по Кауэру, эти элементы — также эолийского происхождении: ахейцы — не что иное, как фессалийское племя, говорившее по-эолийски, аргивяне — жители Фессалийского, а не Пелопонесского Аргоса, Агамемнон — не пелопонесский, а фессалийский царь, позднее перенесенный в Пелопоннес (в Микены) ионийскими певцами, которые восприняли у эолийцев сокровищницу их народных сказаний. Возможность фессалийского происхождения Агамемнона подтверждается данными эпоса: так, движение греческого войска начинается из Авлиды; «конеобильным Аргосом» мог называться с полным правом только фессалийский Аргос; упоминаемая вместе с Аргосом Эллада находилась рядом с Фтиотидой в Фессалии. Нестор — также фессалийский герой: принадлежность его к эолийскому племени доказывается тем, что отец его Нелей был сыном Энипея (река Фессалии) и братом иолкского царя Пелия, и форма отчества самого Нестора — Νηλήϊος — принадлежит эолийскому диалекту. Упомянутая колонизация северо-западного берега Малой Азии эолийцами, по Кауэру, закончилась в течение последних трех столетий второго тысячелетия до н. э.