В России рейтары принадлежали к войскам «Нового строя».
Первый копейно-рейтарский полк был сформирован в 1632 г.; ⅔ личного состава были русские, ⅓ — иностранные инструкторы. К концу столетия число таких полков возросло до 25.
Рейтарский приказ учреждён царём Алексеем Михайловичем в 1651.
В 1650-х годах, столкнувшись с превосходными рейтарами шведского
короля, в русской армии была увеличена численность рейтар. В рейтарский
строй переводились дворянские сотни. Шведский опыт оказался особенно
полезен из-за сходства в качествах русской и шведской конницы: лошади
русских детей боярских, как и скандинавские лошади шведов, проигрывали
чистокровным турецким лошадям польской «гусарии», зато государство имело
возможность в избытке снабдить своих рейтар огнестрельным оружием, а их
полки — подготовленным офицерским составом. Большое внимание уделялось боевым качествам рейтар: «…
накрепко приказывай, … полуполковником и началным людем рейтарским и
рейтаром, чтобы отнюдь никоторой началной, ни рейтар, прежде полковничья
указу и ево самово стрелбы карабинной и пистонной, нихто по неприятеле
не палил. А полковники бы, за помощию Божиею, стояли смело, и то есть за
помощию Его Святою. Да им же, начяльным, надобно крепко тое меру, в
какову близость до себя и до полку своего неприятеля допустя, запалить, а
не так, что полковник или началные со своими ротами по неприятелю
пропалят, а неприятели в них влипают, и то стояние и знатье худое и
неприбылно… Добро бы, за помощию Божиею, после паления рейтарского или
пешего строя, неприятельския лошади побежали и поворачивались… И ружья в
паленье держали твердо и стреляли они же по людям и по лошадем, а не по
аеру».
Новосформированные рейтары сразу выделились в среде русской конницы
выучкой и снаряжением, привлекая к себе внимание иноземцев: «Конница
щеголяла множеством чистокровных лошадей и хорошим вооружением. Ратные
люди отчетливо исполняли все движения, в точности соблюдая ряды и
необходимые размеры шага и поворота. Когда заходило правое крыло, левое
стояло на месте в полном порядке, и наоборот. Со стороны, эта стройная
масса воинов представляла прекрасное зрелище», — писал польский хронист Веспасиан Коховский в 1660 году.
Сохранилось штатное расписание рейтарского полка сделанное самим Алексеем Михайловичем. Согласно расписанию полк делился на 3 «шквадроны» под командованием полковника, полуполковника и майора:
Русские рейтары являлись очень дорогим для казны видом конницы: до 35
000 рублей в год тратилось только на жалование одного полка, а ещё полк
снабжался на казенный счёт оружием, знамёнами и лошадьми
Петр Великий с формированием регулярной русской армии начал перевод всей кавалерии в драгунские полки.
Однако, рейтарские полки успели принять участие в Великой северной
войне. Это были рейтарские полки Ивана Кокошкина, Михаила Франка и
Федора Ушакова «из рейтар, копейщиков, гусар и служилых людей сотенной и
полковой службы Новгородского разряда». Они сражались в Ингерманландии,
у Печерского монастыря и на Ижоре. В 1701 году эти полки
переформировали в драгунские. Последним командиром сводного рейтарско
полка был стольник и полковник Яков Челищев. В 1701 году этот полк
действовал против шведов в районе Псково-Печерского монастыря, а затем и
он был переформирован в драгунский.
Отношение российских историков к рейтарам менялось от эпохи к эпохе, и если в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона рейтары назывались лучшей кавалерией XVII века, то советская историография находилась под сильным впечатлением от Энгельса, презиравшего стреляющую кавалерию. Подобное отношение к стреляющей кавалерии особенно охотно поддерживалось идеологией в годы Холодной Войны,
так как Энгельс очень любил насмехаться над кавалерией США,
предпочитавшей револьверы саблям. Поэтому в советской исторографии
описания срыва кирасирской атаки было общепринято обобщать и на рейтар.
Рейтары – это тяжелая кавалерия. В отличие от драгун,
легкой кавалерии, которые для стрельбы спешивались, а потом опять вскакивали
на лошадь, рейтары стреляли с коня. Доспехи рейтар иногда были настолько
тяжелы, что на коня в поле им уже без труда было не взобраться. Рейтарские
уставы были в основном скопированы с западно-европейских (Reiter – по-немецки
всадник), и российские рейтары служили обычно в войсках иноземного строя,
где служили вместе с иностранными инстукторами. Само слово рейтары ушло
вместе с эпохой Петра Первого, как ушли понятия «Рейтарский приказ» (1651-
1680 гг), за ним «Иноземный приказ» (до 1701 г.) и «Приказ военных дел»,
который стал военной коллегией в 1717 году.
Но поскольку многих дворян и детей боярских повыбили
во время тяжелых и продолжительных войн царствования Алексей Михайловича,
то набор в армию стал жестким. Вот как описывает это С.М. Соловьев: «в
1653 году поскакали по городам посланцы государевы; приедет в город, собирает
дворян и детей боярских на съезжий двор, говорит им государево милостивое
слово и их тем обнадеживает, чтоб дети их, братья и племянники, которые
не в службе и поместьями не наделены, писались в солдатский строй, будет
им непременно государское жалованье и милость, велит государь их написать
по московскому и по жилецкому списку, будет им и корм, и денег дадут на
платье; а если в солдатский строй писаться не станут, то вперед им служилыми
людьми не называться и в государевой службе отнюдь не бывать, а быть в
землепашцах». Это, правда, не о рейтарах, хотя и и там призыв был жестким.
Рейтарскую службу несли практически без денежного
жалования. Но за саму выслугу рейтары наделялись поместьями, опять в зависимости
от вида и продолжительности службы. В любом случае, в рейтарских, драгунских
и других полках дворяне и дети боярские занимали обычно должности «начальных
людей», то есть начальников, командиров.
