ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО и
СПЕЦИАЛЬНЫЕ ТЕХНИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА
негласного получения информации
Юрий Громов, Владимир Анчуков
Специализированный Деловой Центр по информационной безопасности и специальным 
техническим средствам
Нормативно-правовая база определяет рамки рынка специальных технических средств 
негласного получения информации, используемых для оперативно-розыскной 
деятельности (ОРД) уполномоченными государственными структурами. Между тем, 
существует необходимость упорядочения законодательства для легитимного 
удовлетворения потребностей в подобной технике в других разрешенных по закону 
видах деятельности, требующих проведения расследования и дознания методами 
негласного наблюдения.
Оперативно-розыскная деятельность, как специфическая, социально полезная и 
необходимая форма осуществления в обществе функций расследования и дознания 
уполномоченными на эту деятельность законом структурами или учреждениями, 
существует с незапамятных времен. Как правило, она бывает закреплена той или 
иной совокупностью законодательных положений. В настоящее время мы переживаем 
обновление государственного регламентирования ОРД. В последнее десятилетие в 
России принят ряд законодательных актов, регулирующих эту деятельность 
применительно к новым общественным условиям. Наиболее существенным из них 
является Федеральный Закон Российской Федерации от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ 
«Об оперативно-розыскной деятельности». В ст.6 (Глава II) данного Закона 
содержится перечень оперативно-розыскных мероприятий, которые в совокупности 
определяют три основных метода сбора необходимой информации, а именно:
1. Гласные формы получения информации (опрос, привлечение экспертов, 
обследования и т.д.);
2. Проведение активных побуждающих действий (контролируемые поставки, 
оперативный эксперимент и т.д.);
3. Негласное наблюдение.
Состояние законодательной и нормативной базы, регулирующей на сегодняшний день 
деятельность по получению информации путем осуществления негласного наблюдения с 
использованием для этих целей средств специальной техники, и является предметом 
рассмотрения в данной статье. Для понимания направленности принятых 
законодательных актов целесообразно охарактеризовать процессы, происходившие до 
выхода в 1995 г. Закона «Об оперативно-розыскной деятельности».
В советский период все силы и средства, равно как и производственные мощности, а 
также квалифицированные кадры, предназначенные для осуществления негласных 
методов получения информации с использованием средств специальной техники, были 
сосредоточены по существу в одной структуре — Комитете Государственной 
Безопасности, и, в гораздо меньшей степени, в подразделениях Министерства 
Внутренних Дел. Все другие звенья системы правоохранительных органов (включая и 
МВД — по наиболее острым видам таких мероприятий) пользовались этими 
возможностями, так сказать, «из рук» КГБ, на основе совместных приказов и 
инструкций, регламентирующих порядок мероприятий негласного наблюдения.
Несмотря на то, что правовое регулирование порядка использования специальных 
технических средств негласного получения информации в оперативно-розыскной 
деятельности осуществлялось на уровне внутриведомственных инструкций, контроль 
за обоснованностью проведения таких мероприятий был чрезвычайно жестким и 
вероятность появления или применения подобной техники вне рамок существующего 
порядка была исчезающе мала.
Положение коренным образом изменилось во второй половине 80-х — начале 90-х 
годов: более точную временную границу этих процессов провести сложно. Во всяком 
случае, бурные политические и экономические изменения на территории Советского 
Союза, с одной стороны, привели к резкому ослаблению контрольных функций 
государственных органов, с другой стороны, активно развивающийся 
негосударственный сектор экономики, включая формирование мощных теневых 
структур, востребовал для своих нужд в числе прочего и так называемую «технику 
промышленного шпионажа», которая на первых порах активно ввозилась из-за 
границы, а затем стала производиться и внутри страны. Так, например, по данным 
Управления радиоэлектронной безопасности МВД РФ, только одна выявленная разовая 
поставка из-за границы специальных технических средств в 1996 году составляла 
1157 единиц техники на сумму почти 2 млн. долларов. Широкое использование в 
конкурентной борьбе таких методов, как негласное получение информации с помощью 
специальной техники, в свою очередь, вызвало к жизни целую отрасль по 
производству противодействующего специального вооружения, тем более что 
нормативная, методическая и техническая база этой отрасли не только существовала 
ранее, но и носила менее закрытый характер, так как внедрялась на режимных 
предприятиях в целях противодействия техническим разведкам стран потенциального 
противника.
Таким образом, в начале 90-х годов в стране сформировался и набрал обороты 
неконтролируемый рынок специальных технических средств, производство и 
применение которых ранее было исключительно прерогативой государства. 
Естественно, что в условиях динамично изменяющегося общества формирование 
нормативно-правовой основы для любой сферы общественных отношений обречено на 
отставание, хотя бы уже потому, что необходимо время на осмысление процессов и 
создание базовых законодательных актов. Тем не менее, сейчас такая основа в 
целом уже сформирована и целесообразно оценить ее действенность и эффективность.
Применительно к рассматриваемому вопросу, используя традиционный для комментария 
подход к классификации источников правового регулирования, их можно условно 
разделить на 4 группы.
К первой группе относятся основополагающие фундаментальные источники 
универсального характера. Это прежде всего Конституция и те ее положения, 
которые касаются прав и свобод человека и гражданина (гл. I и II), а также ряд 
извлечений из Уголовного Кодекса РФ, Гражданского Кодекса (ч. I и II) и 
действующего на сегодня Кодекса РСФСР об административных нарушениях. В этих 
документах указаны возможные ограничения прав и свобод человека и гражданина, 
сформулированы общие порядки и правила, включая оперативно-розыскную 
деятельность с применением специальной техники, а также возможные модели 
противоправной деятельности, связанной с нарушением этих правил.
Вторую группу нормативно-правовых актов составляет собственно 
оперативно-розыскное Законодательство и Законы, регулирующие оборот специальных 
технических средств. Помимо «Закона об оперативно-розыскной деятельности», в 
котором не только определен перечень оперативно-розыскных мероприятий, но 
указаны и субъекты этого закона — правоохранительные органы, осуществляющие 
такие мероприятия, к этой группе относятся:
• Законы Российской Федерации, определяющие основные направления деятельности 
правоохранительных органов, имеющих право на осуществление оперативно-розыскных 
мероприятий: «О милиции», «О федеральных органах налоговой полиции», «О внешней 
разведке» и др., а также указы Президента, которыми утверждены Положения об этих 
органах.
• Федеральный Закон «О частной детективной и охранной деятельности в Российской 
Федерации» от 11 марта 1992 года №2487.
• Указ Президента РФ от 9 января 1996 года №21 «О мерах по упорядочению 
разработки, производства, реализации, приобретения в целях продажи, ввоза в 
Российскую Федерацию и вывоза за ее пределы, а также использования специальных 
технических средств, предназначенных для негласного получения информации».
• Постановление Правительства РФ от 1 июля 1996 года №770, которым утверждено 
Положение о лицензировании видов деятельности, связанных с оборотом специальной 
техники для негласного получения информации (Постановление издано во исполнение 
Указа Президент РФ от 9 января 1996 года №21).
Третью группу нормативно-правовых актов составляют акты законодательной и 
исполнительной власти, область правового регулирования которых пересекается с 
оперативно-розыскным законодательством, а также с установленным порядком оборота 
средств специальной техники, в связи с чем они также должны учитываться. К ним 
следует, в первую очередь, отнести Федеральные Законы «О безопасности», «О 
связи», «Об информации, информатизации и защите информации», «О государственной 
тайне», а также Указы Президента РФ «О мерах по соблюдению законности в области 
разработки, производства, реализации и эксплуатации шифровальных средств, а 
также предоставления услуг в области шифрования информации», «Об утверждении 
перечня сведений конфиденциального характера», Постановление Правительства РФ «О 
порядке изготовления, ввоза в Российскую Федерацию и использования на территории 
Российской Федерации радиоэлектронных средств (высокочастотных устройств)», «Об 
утверждении Положения о порядке контроля за вывозом из Российской Федерации 
товаров и технологий двойного назначения, экспорт которых контролируется».
Наконец, четвертую группу нормативно-правовых актов, относящихся к 
рассматриваемой в данной статье теме, составляют подзаконные акты и другие 
исполнительно-распорядительные и регулирующие документы (приказы, указания, 
инструкции, порядки, ориентировки и прочее), которые изданы в пределах 
установленной компетенции различными надзорными органами и контролирующими 
ведомствами. В эту категорию входят, прежде всего, документы, издаваемые по 
указанным вопросам Федеральной Службой Безопасности России, на которую возложена 
реализация всего пакета требований, перечисленных в Указе Президента РФ от 9 
января 1996 года №21, а также некоторые установления Федерального Агентства 
правительственной связи и информации, Гостехкомиссии, Госсвязьнадзора, судебных 
органов и прокуратуры, некоторые межведомственные документы.
Весь этот внушительный, хотя, наверняка, и не полный перечень 
нормативно-правовых актов, за отдельными исключениями принятых и введенных в 
действие в 1992-1997 г.г., представляет определенные трудности в осмыслении как 
для производителей, поставщиков специальных технических средств негласного 
получения информации, так и для потребителей такой техники. Задачей данной 
статьи и является оценка тех возможностей, которые действующая на сегодняшний 
день разрешительно-регулирующая система создает для всех категорий 
заинтересованных физических и юридических лиц.
Прежде всего приходится констатировать, что при всей внушительности пакета 
правовых актов данная нормативная база не обладает пока исчерпывающей полнотой и 
прозрачностью. Один из основных пробелов — несоотнесенность, «нестыковка» Закона 
«Об оперативно-розыскной деятельности» (Закона об ОРД) и Закона «О частной 
детективной и охранной деятельности в Российской Федерации» (Закона о ЧДОД).
Как следует из ст.5 и 7 Закона о ЧДОД, изданного в 1992 году, перечень 
разрешенных этим Законом видов частной детективной и охранной деятельности 
является, по существу, частью перечня видов оперативно-розыскной деятельности. В 
том числе, с известными ограничениями, допускается возможность использования 
частными детективами, а, следовательно, и службами безопасности предприятий (см. 
ст.14) в этих мероприятиях специальной техники1. Однако Закон об ОРД, изданный в 
1995 году, как бы «не замечает» этого обстоятельства. Более того, в ст.6 главы 
II Закона прямо указывается: «Запрещается проведение оперативно-розыскных 
мероприятий и использование специальных и иных технических средств, 
предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для 
негласного получения информации, не уполномоченными на то настоящим Федеральным 
Законом физическими и юридическими лицами».
Отметим это противоречие и обратимся к другой стороне вопроса — реалиям рынка 
СТС. Как было сказано выше, в первой половине 90-х годов рынок технических 
изделий негласного получения информации, отчасти легальный, а в большей мере — 
нелегальный, уже существовал и «закрыть» его представляло значительные 
трудности. Расцвет возможностей этого рынка в Санкт-Петербурге 
продемонстрировала выставка «Охрана и безопасность’95», около половины 
участников которой экспонировали на своих стендах СТС отечественного и 
зарубежного происхождения. К этому времени необходимость безотлагательного 
восстановления контроля над ситуацией стала очевидна и законодателю. Указом 
Президента РФ от 9 января 1996 года №21 выдвигаются требования упорядочения 
оборота специальных технических средств негласного получения информации, начиная 
от разработки и кончая использованием. Процедура упорядочения должна 
обеспечиваться введением лицензирования всех видов деятельности, связанной с 
оборотом спецтехники, единой системой регистрации и сертификации самих изделий, 
а также контролем за законностью их использования. Однако, как Указ Президента 
РФ №21 — 96г., так и последовавшее за ним Постановление Правительства России от 
1 июля 1996 года №770, которым утверждено и введено в действие «Положение о 
лицензировании деятельности физических и юридических лиц, не уполномоченных на 
осуществление оперативно-розыскной деятельности, связанной с разработкой, 
производством, реализацией, приобретением в целях продажи, ввоза в Российскую 
Федерацию и вывоза за ее пределы специальных технических средств, 
предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для 
негласного получения информации», а также утвержден Перечень видов таких 
технических средств, — содержат одно и то же условие, вытекающее из Закона об 
ОРД, а именно: легитимными потребителями указанной специальной техники считаются 
только правоохранительные органы, перечисленные в данном Законе, и никто больше. 
А между тем, самым массовым потребителем спецтехники, циркулирующей на открытом 
рынке, являлись и являются службы безопасности негосударственных структур, а 
отнюдь не правоохранительные органы, зажатые в тисках тощего федерального 
бюджета. У этих служб безопасности и других субъектов «Закона о частной 
детективной и охранной деятельности» существуют объективные потребности в 
использовании специальных технических средств при проведении внутренних 
расследований по сигналам о возможной утечке конфиденциальной информации. И 
поскольку Закон о ЧДОД позволяет подвести определенную правовую базу под 
использование как гласных, так и негласных методов наблюдения при обеспечении 
комплексных мер безопасности и охранных мероприятий — постольку специальные 
технические средства негласного получения информации продолжают оборачиваться 
вне контроля уполномоченных на то надзорных органов. В результате упорядочение и 
контроль оборота СТС НПИ, по существу, не распространены на одну из основных 
сфер применения специальной техники. Однако, этот оборот прямо и не разрешен 
законодательством, поэтому фактический спрос неизбежно удовлетворяется на черном 
рынке. Это —первое противоречие в нормативно-правовых актах, которое следовало 
бы устранить, не откладывая в долгий ящик, что, кстати говоря, одновременно 
облегчило бы для компетентных органов решение задачи пресечения незаконного 
оборота и использования этих технических средств.
Одним из путей устранения этого «правового провала», по мнению многих 
специалистов, занимающихся данной проблемой, в том числе представителей структур 
ФСБ России, на которые возложена подготовка предложений по всему спектру 
вопросов, связанных со спецтехникой, могло бы быть введение в нормативные 
документы понятия «техника двойного назначения». Не разделяя утверждения о том, 
что введение такого понятия снимет вопрос о правах и полномочиях служб 
безопасности как субъектов оперативно-розыскного Законодательства, мы, тем не 
менее, считаем введение такого понятия назревшим и необходимым, но по другой 
причине.
Уже на первых этапах формирования нормативно-правовой базы, связанной с оборотом 
и применением специальных технических средств негласного получения информации 
(СТС НПИ), возникла проблема классификации, т.е. отнесения либо не отнесения к 
данной категории конкретных образцов разрабатываемых, производимых, реализуемых, 
либо применяемых технических средств. Без единообразного механизма такого 
отнесения невозможна полноценная реализация процедуры лицензирования 
соответствующих видов деятельности, связанных с СТС, равно как и введение 
системы сертификации этой продукции. «Перечень», утвержденный Постановлением РФ 
№770 — 96г., этой проблемы не решает, так как представляет из себя, по существу, 
перечисление не столько категорий технических средств, сколько видов и форм 
негласной информации, в которых она существует или может быть представлена с 
помощью той или иной категории СТС2.
Необходимость практического осуществления процесса лицензирования деятельности, 
связанной с разработкой, производством и реализацией во всех формах СТС НПИ, 
ранее всего возникшая в Москве и Санкт-Петербурге, привела к созданию в этих 
центрах лицензирования рабочих документов, входящих в комплект распорядительных 
и рекомендательных инструкций, а также различных вариантов пособий методического 
характера, применяемых для отнесения конкретной техники к специальным 
техническим средствам негласного получения информации. Специалистами 
Лицензионного Центра ФСБ РФ подготовлен документ, представляющий собой 
классификатор, с введением в ряд его позиций уточняющих признаков. Органом 
лицензирования в Санкт-Петербурге была разработана и утверждена для применения в 
регионе «Методика отнесения технических средств к СТС НПИ», построенная по 
системе признаков, структурированных по параметрическим позициям, соотносимым с 
классификатором Товарной Номенклатуры Внешней Экономической Деятельности.
По нашему мнению, оба этих подхода могли бы быть использованы для разработки на 
федеральном уровне единого нормативного акта и построения на его базе Системы 
Сертификации специальных технических средств. Во всех случаях имеющийся опыт 
проведения лицензирования с применением указанных документов позволяет с 
достаточной степенью определенности относить классифицируемые изделия: либо к 
техническому средству, представляющему собой СТС НПИ однозначно и безусловно; 
либо к технике двойного назначения, т.е. изначально для этих целей не 
предназначенной, но могущей быть в таком качестве примененной без проведения 
дополнительных работ; либо, наконец, к категории технических средств, не имеющих 
отношения к СТС НПИ, несмотря на схожесть отдельных признаков.
Проблема классификации техники, подпадающей под определение «специальное 
техническое средство, предназначенное (разработанное, приспособленное, 
запрограммированное) для негласного получения информации», смыкается с еще двумя 
незавершенными аспектами формирования нормативно-правовой базы в этой области. 
Во-первых, речь идет о необходимости разработки и утверждения межведомственного 
документа, согласованного Государственным Таможенным Комитетом и ФСБ России, и 
регулирующего порядок экспорта и импорта специальной техники данного назначения. 
Для таможенных органов это означает введение в определенные разделы Товарной 
Номенклатуры Внешней Экономической Деятельности (ТН ВЭД) дополнительных позиций 
и субпозиций, наличие экспертных органов и структур, проводящих оценку 
конкретных изделий, разработку формализованной разрешительной и сопроводительной 
документации и т.д. Во-вторых, необходим легитимный механизм создания, 
реализации и применения технических средств двойного назначения. Этот механизм, 
с одной стороны, мог бы сделать подконтрольным и прозрачным оборот данной 
продукции и существенно подорвать позиции черного рынка по удовлетворению спроса 
субъектов Закона о ЧДОД. С другой стороны, признание легитимности применения 
технических средств двойного назначения и соответствующего рынка их реализации 
послужило бы стимулирующим фактором для укрепления инфраструктуры производителей 
СТС НПИ, что, в конечном счете, создает более благоприятные условия и для 
технического оснащения правоохранительных органов, применяющих СТС.
Выводы и рекомендации
При всех перечисленных выше недостатках действующая в настоящее время 
нормативно-правовая база, в основном, определила рамки, в которых может 
функционировать рынок специальных технических средств, предназначенных для 
применения в оперативно-розыскных мероприятиях с целью получения негласной 
информации. По имеющимся сведениям, Федеральной Службой Безопасности РФ 
разработаны проекты документов, направленных на совершенствование этих 
нормативных актов с учетом накопленного в 1997-98г.г. опыта, и их следует 
ожидать в ближайшее время.
В соответствии с рекомендациями Лицензионного Центра ФСБ РФ региональные органы 
лицензирования на местах могут вводить по своему усмотрению разрешительную 
систему, позволяющую удовлетворять потребности служб безопасности коммерческих 
структур в отдельных видах специальных технических средств за счет техники 
двойного назначения (мы уже отмечали, что фактически это понятие сложилось) при 
условии четкой организации учета и регистрации указанных средств в процессе их 
приобретения.
Практика толкования и применения понятий «специальная техника» и «специальные 
технические средства» в разных источниках информации и различных сферах 
деятельности чрезвычайно многообразна. Отнесение тех или иных средств к СТС 
негласного получения информации или к «технике двойного назначения» для 
негласного наблюдения должно осуществляться на основе четких принципов и целого 
ряда критериев. Мы постараемся вернуться к более детальной характеристике 
понятий СТС и техники двойного назначения в последующих публикациях. Это тем 
более важно, что исходя из трактовки этих понятий представителями 
правоохранительных органов, которые отвечают за пресечение незаконной 
деятельности, связанной с оборотом спецтехники, ответственность за такую 
деятельность в смысле 138 ст. УК РФ может наступить лишь по факту ее незаконного 
применения, но никак не на стадии разработки, производства или реализации.
Для сведения фирм, организаций и других структур, заинтересованных в поставке 
своей продукции на рынок специальных технических средств, предназначенных для 
негласного получения информации, либо могущих быть отнесенных к таковым, мы 
приводим извлечения из действующего в Санкт-Петербургском регионе «Порядка 
лицензирования деятельности физических и юридических лиц, не уполномоченных на 
осуществление оперативно-розыскной деятельности, связанной с разработкой, 
производством, реализацией, приобретением в целях продажи, ввоза в Российскую 
Федерацию и вывоза за ее пределы специальных технических средств, 
предназначенных (разработанных, приспособленных, запрограммированных) для 
негласного получения информации, в г. Санкт-Петербурге и Ленинградской области» 
(утвержден Начальником Управления ФСБ России по Санкт-Петербургу и Ленинградской 
области 25 марта 1998 года). 
1-См., например, Маршунов М.Н. «Комментарии к Законам «Об оружии», «О частной 
детективной и охранной деятельности», с.136, Издательство Торговый дом «Герда», 
Москва — Санкт-Петербург, 1998г.,
2- «Комментарий» к Закону о ЧДОД под редакцией А.Ю. Шумилова, с.10-11, Москва, 
Фирма «АВС», 1995г.