Лев Заха́рович Ме́хлис (1 (13) января 1889, Одесса — 13 февраля 1953, Москва) — советский государственный и военный деятель, генерал-полковник (29 июля 1944). Член ЦИК СССР 7-го созыва, депутат Верховного Совета СССР 1—2-го созывов. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) (1934—1937), член ЦК ВКП(б) (1937—1953), член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1938—1952).
Доктор экономических наук (1935), Доктор политических наук (1947).
Награды :
Биография
Родился в еврейской семье. Закончил 6 классов еврейского коммерческого училища. В 1904—1911 годах работал конторщиком и был домашним учителем. В 1907—1910 годах — член рабочей сионистской партии «Поалей Цион».
С 1911 года в русской армии. Служил во 2-ой гренадерской артиллерийской бригаде. В 1912 году получил звание бомбардира (звание в артиллерии, соответствовало званию ефрейтора в пехоте и кавалерии). В 1914—1917 годах — в артиллерии.
В 1918 году вступил в коммунистическую партию и до 1920 года был на политработе в Красной армии (комиссар бригады, затем 46-ой дивизии, группы войск).
В 1921—1922 годах — управляющий административной инспекцией в Народном комиссариате рабоче-крестьянской инспекции (нарком И. В. Сталин). В 1922—1926 годах — помощник секретаря и заведующий бюро секретариата ЦК, фактически личный секретарь И. В. Сталина. В 1926—1930 годах учился на курсах при Коммунистической академии и в Институте красной профессуры. С 1930 года — заведующий отделом печати ЦК, одновременно член редколлегии, а затем главный редактор газеты «Правда». В 1937—1940 годах — заместитель наркома обороны и начальник Главного политуправления Красной армии.
С 1939 года член ЦК ВКП(б) (кандидат с 1934 года), в 1938—1952 годах — член Оргбюро ЦК, в 1940—1941 годах — нарком Госконтроля. В июне 1941 года вновь назначен начальником Главного политуправления и заместителем наркома обороны. Мехлису было присвоено звание армейский комиссар 1-го ранга, что соответствовало званию генерала армии.
В 1942 году был представителем ставки Верховного главнокомандующего на Крымском фронте, где постоянно конфликтовал с генералом Д. Т. Козловым. Руководители штаба фронта не знали, чьи указания выполнять — командующего или Мехлиса. Командующий Северо-Кавказским направлением маршал Буденный тоже не мог воздействовать на Мехлиса, который упорно не желал ему подчиняться, ссылаясь на то, что все указания получает напрямую из Ставки.
Мехлис во время пребывания на посту представителя Ставки занимался тем, что писал довольно критичные доклады на старших офицеров. После одного из таких докладов с должности начальника штаба фронта был снят генерал-майор Толбухин, который имел неосторожность в противовес указанию Сталина высказать мнение о необходимости для фронта учесть необходимость обороняться. Так же пытался через Ставку заменить командующего фронтом Козлова на Рокоссовского или Клыкова. В то же время в докладах Сталину пытался дистанцироваться от неудач, которые терпел Крымский фронт, и возложить всю ответственность на командование фронтом. Сталин по этому поводу направил Мехлису телеграмму, в которой подверг его жёсткой критике за подобное поведение:
Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дела Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы — не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять на месте ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если „вся обстановка показывала, что с утра противник будет наступать", а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для вас. Значит, вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки. Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и вы могли бы сами справиться с ними. Если бы вы использовали штурмовую авиацию не на побочные дела, а против танков и живой силы противника, противник не прорвал бы фронта и танки не прошли бы. Не нужно быть Гинденбургом, чтобы понять эту простую вещь, сидя два месяца на Крымфронте. И.Сталин
После разгрома в мае 1942 года Крымского фронта (из 250 тысяч бойцов и командиров Крымского фронта за 12 дней боёв было потеряно безвозвратно 162 282 человека — 65 %) был снят с постов замнаркома обороны и начальника Главного политуправления Красной Армии, понижен в звании на две ступени — до корпусного комиссара.
В 1942—1946 годах — член военных советов ряда армий и фронтов, с 6 декабря 1942 года — генерал-лейтенант, с 29 июля 1944 года — генерал-полковник.
В 1946—1950 годах — министр Государственного контроля СССР. 27 октября 1950 года уволен по состоянию здоровья.
После смерти в феврале 1953 году был кремирован, прах помещён в урне в Кремлёвской стене на Красной площади в Москве.
Л. З. Мехлис о районных газетах
Они настолько лишены надзора и руководства, что они просто скупаются нашими хозяйственниками за гроши, просто подкупаются. Часто наши районные газеты, возьмём газеты Западной области — «Колхозник», «Заря социализма», «Социалистический путь», «За коммуну», «Большевистские темпы» и др., все они печатают статьи о достижениях отделений Госбанка. (Смех.). Они организуют отзывы председателей колхозов и бригадиров, отзывы хвалебные по адресу этих отделений Госбанка и получают за это мзду и большую денежную награду даже не для личных целей, а для поддержания самих газет, ибо сами газеты поставлены в чрезвычайно тяжёлые материальные условия, ибо техническая база районных газет совершенно нетерпима, ибо печатаются районные газеты на такой бумаге, что это позор для нас.
Отзывы о Льве Мехлисе
Супруга А. И. Угарова вспоминала о Л. Мехлисе: «Был он у нас в Ленинграде в двадцать восьмом году. Тяжёлый человек… Ох, и помучился же с ним Александр Иванович, да и Сергею Мироновичу тоже пришлось не сладко».
Сталин очень не любил, чтобы товарищи, занимающие большие государственные посты, особенно политические, чем-то особенно выделялись среди окружающих. Так, например, узнав, что члены Военных советов фронтов Н. А. Булганин и Л. З. Мехлис завели себе обслуживающий персонал и личных поваров, снял их с занимаемых постов на этих фронтах.
— Голованов А. Е. Дальняя бомбардировочная...
По рассказам бывшего министра здравоохранения СССР Е.И. Смирнова в 1949 году он предложил Сталину поставить Мехлиса (министра Государственного контроля) во главе одной из правительственных комиссий. На это Сталин "начал хохотать, схватившись за живот и вытирая слезы":
Да разве Мехлиса можно назначать на созидательные дела. Вот что-нибудь разрушить, разгромить, уничтожить — для этого он подходит.
По воспоминаниям Н. С. Хрущёва: «Это был воистину честнейший человек, но кое в чём сумасшедший, что выражалось в его мании везде видеть врагов и вредителей.»
Поэт, писатель, публицист и журналист Ф.И. Чуев приводит разговор, который состоялся между Сталиным и писателями Фадеевым и Макарьевым о главном редакторе "Правды" Мехлисе. Сталин на жалобы писателей несколько раз повторил: "Это страшный человек, Мехлис. Просите о чем угодно, но с ним я ничего не могу сделать".
Генерал Александр Горбатов, будучи реабилитированным и восстановленым на службе, испытывал на себе подозрительность Мехлиса:
При каждой встрече со мной вплоть до освобождения Орла Мехлис не пропускал случая задать мне какой-нибудь вопрос, от которого можно было бы стать в тупик. Я отвечал просто и, вероятно, не всегда так, как ему хотелось. Однако заметно было, что он, хотя и с трудом, изменяет к лучшему свое прежнее отношение ко мне. Когда мы уже были за Орлом, он вдруг сказал:
— Я долго присматривался к Вам и должен сказать, что Вы мне нравитесь как командарм и как коммунист. Я следил за каждым вашим шагом после Вашего отъезда из Москвы и тому, что слышал о Вас хорошего, не совсем верил. Теперь вижу, что был не прав.
Поблагодарив за откровенность, я сказал:
— Не скрою и я от Вас, что Вы тогда, в Москве, мне очень не понравились, я пережил много неприятных часов. Видел также, как настороженно Вы встретили меня на фронте. Но я привык прежде всего думать о деле. Очень рад тому, что Вы только что мне сказали.
После этого разговора Л. З. Мехлис стал чаще бывать у нас в армии, задерживался за чаепитием и даже говорил мне и моей жене комплименты, что было совершенно не в его обычае. Он был неутомимым работником, но человеком суровым и мнительным, целеустремленным до фанатизма, человеком крайних мнений и негибким, — вот почему его энергия не всегда приносила хорошие результаты. Характерно, что он никогда не поручал писать кому-либо шифровки и писал их только сам, своим оригинальным почерком.
