ЗАГОВОР ПОЛОНСКОГО

По Волину, в занимаемых махновцами районах «Немедленно провозглашалась полная свобода слова, печати, собраний и объединений – для всех» (имелись в виду левые партии). Вместе с тем, Махно предупредил социалистов, и александровский ревком персонально, что за создание органов власти будет расстреливать . То же указал командир 13-го полка Лашкевич членам ревкома Екатеринослава . В рамках этих позиций и сложился крупнейший в истории махновщины «заговор Полонского». Следствие по заговору вела военно-полевая контрразведка. Однако заговорщиков арестовали и расстреливали Лепетченко и Василевский, - представители личной контрразведки Махно, курировавшие ее гражданские карательные действия. Наконец, с этим заговором связан наиболее громкий скандал вокруг контрразведки, в результате приведший к передаче ее карательных функций Комиссии антимахновских дел. Поэтому считаю вполне логичным рассматривать «заговор Полонского» в контексте гражданской деятельности контрразведки.

После разгрома Повстармией деникинского тыла, одной из главных опасностей для махновщины стало большевистское полу-подполье. Хотя большевистские организации наравне с другими левыми партиями были разрешены в районе действия РПАУ(м), кроме официальной деятельности они продолжали подпольную работу. Как заметил В. Голованов, «Махно не избавился от подполья: оно точило его армию денно и нощно, готовя ее раскол и переход наиболее боеспособных частей к красным» . Еще в Александровске, когда только готовился 4-й повстанческий съезд, прошло заседание полулегального комитета КП(б)У. В нем участвовал и, прибывший на съезд, командир 3-го Крымского полка (бывший полк РККА, на момент раскрытия заговора, - Стальной кавалерийский полк) М. Полонский, впоследствии глава заговора, часть которого должна была стать ударной силой переворота.

Полонский частично снабдил заговорщиков деньгами. Мало того, на финансовое обеспечение заговора члены губкома Гришута и Миркин должны были взять заем у александровской буржуазии . На заседании было решено подпольно мобилизовать рабочие отряды, которые должны были идти на соединение с полком Полонского. Стальной полк входил в состав 2-го Азовского корпуса и базировался в Никополе. Именно этот город планировалось сделать центром мятежа и захватить его до подхода красных войск. Адъютант Полонского Семенченко даже посылался для установления связи в Москву с сообщением о готовящемся мятеже и предложением координации действий. Согласно докладу Полонского на этом заседании, подполье активно продвигало членов КП(б)У на командные должности в махновской армии.

Так на александровском съезде губкому удалось ввести в состав ВРСовета своего члена П. Новицкого, который, правда, был вынужден «тщательно умалчивать о своих убеждениях» . К 18 октября 1919 г. вокруг Полонского уже сплотилась группа заговорщиков, занимавших ответственные посты в Повстармии. Сразу после занятия махновцами Екатеринослава, большевики организовали подпольный ревком во главе с Павловым, руководивший агитацией в городе и разложением его махновского гарнизона – 13-го Крымского полка Лашкевича. Вербовка шла в основном среди бывших красноармейских подразделений, примкнувших к Повстармии, у которых махновским штармом была оставлена внутренняя организация и комсостав. Так были завербованы полковая пулеметная команда и английская батарея.

Также шла работа по созданию подпольных ячеек для переворота и в других, чисто махновских частях. Для этого в частности губком мобилизовал коммунистов, освобожденных махновцами из екатеринославской тюрьмы. В итоге комячейки расплодились почти по всем частям, кроме пулеметного полка Кожина и кавполков Щуся, а так же контрразведки . По инструкции губкома, каждая ячейка должна была быть в курсе всех административных, оперативных и хозяйственных распоряжений, чтобы в нужный момент принять руководство своей частью . По данным губкома, в 26 махновских полках преобладало стремление присоединиться к РККА и даже симпатии к большевистской власти . Что, вероятно, сильно преувеличено. Но все же угроза была велика. По Мирошевскому, «был создан нелегальный армейский комитет, на¬строенный весьма агрессивно по отношению к «батьке» и неоднократно добивавшийся у губкомпарта разрешения произвести военный переворот».

В заговоре состояли такие кадры, как бывшие инспектор РККА и председатель ревтрибунала. Сам Полонский в ноябре был назначен начальником боевого участка 2-й линии фронта Никопольского направления, а коммунист Н. Бродский – начальником Никопольского гарнизона . Но в конце месяца за большевистскую пропаганду они были отстранены и уехали в Екатеринослав под предлогом болезни. После сдачи Александровска, большая часть заговорщиков ушла вслед за Махно в Екатеринослав . Заговорщики действовали по всем правилам конспирации и понимали, что столь масштабные приготовления нельзя скрыть совсем. Поэтому контрразведке была подсунута легенда, что их целью было лишь предотвращение столкновения РПАУ(м) с РККА, для чего и создавались комячейки в частях. Они якобы должны пропагандировали идею примирения махновцев с красноармейцами.

Любопытно также, что среди александровской части заговорщиков был некто А. Орлов, после расстрелянный в Харькове, как белогвардейский провокатор. Этот факт не исключает предположения, что к разжиганию заговора могла иметь отношение и деникинская контрразведка. Косвенно это подтверждают и данные Волковинского, что деникинцы знали о поддержке коммунистов частью Повстармии, которая только ждет момента, чтобы перейти в РККА . И в этом контексте может показаться не столь уж нелепым заявление Махно на заседании штарма, что Полонский был уличен в связи с белыми . По словам же Коневца, Махно после раскрытия заговора обвинил Полонского в прямой измене, - выдаче пропуска слащевским частям.

Несмотря на всю конспирацию, подробности большевистского заговора сразу становились известны штарму махновцев. Завербованный заговорщиками помощник командира Стального полка Огарков тут же пошел с повинной в штарм и полтора месяца был его глазами в самом сердце заговора. По свидетельству Огаркова целью приезда Полонского в Екатеринослав было отравление самого Махно, а так же подкуп врачей, которые должны были потравить больных махновских командиров. В конце ноября – начале декабря 1919 г. в Повстармии бушевала сильнейшая эпидемия тифа, скосившая около 35 тыс. повстанцев. Поэтому, когда идет речь о больных командирах, надо понимать, что речь шла о массовом отравлении махновского комсостава. Примечательно, что в это же время «махновский собес» оказывал материальную помощь семьям бойцов РККА , бившимся на севере с Деникиным. Чисто большевистская благодарность.

Штарм сначала даже не поверил в возможность переворота и назначил расследование. Его невероятность Белаш иллюстрирует процентным составом Повстармии, в которой насчитывалось лишь 10% бывших красноармейцев и только 1% коммунистов-большевиков . Возможным объяснением неведения штарма может служить то, что центр заговора Никополь был одновременно и центром тифозной эпидемии. Огромное количество махновцев тяжело болело, по улицам валялись трупы, а груды тел на кладбище не успевали хоронить. Естественно и бдительность базировавшейся тут контрразведки 2-го корпуса во главе с Голиком и повстанческий дух здесь были сильно подорваны, что способствовало развитию мятежа. Более бдительным оказался командир 13-го полка бывший коммунист Лашкевич, который требовал удаления комячеек из своей части. Однако ВРСовет это запретил, вероятно, во избежание обвинений в ущемлении объявленных политических свобод.

Когда же информация подтвердилась, в среду заговорщиков был внедрен агент контрразведки. На 2 декабря 1919 г. в Екатеринославе было назначено большое армейское совещание махновских командиров, на котором должен был присутствовать и Полонский. В тот же день перед совещанием прошло заседание заговорщиков губкома, но которое явился некий представитель ЦК КП(б)У Захаров. Он был якобы направлен ЦК для руководства вооруженными отрядами в деникинском тылу, в доказательство чего предъявил «чрезвычайно большие мандаты на холсте» . Захаров был введен губкомом в курс всех дел. Белаш сообщает, что этому агенту давал задание лично Голик. Представляется, что такой прямой характер поручения был связан не только с важностью вопроса, но и с опасением утечки информации.

По данным Захарова, заседание постановило ликвидировать Махно и высших командиров Повстармии. Для этого их планировалось пригласить тем же вечером, после совещания в квартиру Полонского на именины его жены Татьяны и угостить отравленным коньяком . Лично травить батьку должна была именинница, по профессии актриса. По окончании совещания уже заполночь, Полонский пригласил Махно, часть командиров и членов ВРСовета на именины и ушел готовиться к приему гостей. Однако вместо них на квартиру нагрянула группа контрразведчиков во главе с Каретниковым. Ими были арестованы Полонский с женой и еще трое заговорщиков. Позже в засаду на квартире попали еще четверо, а возле дома был арестован десяток коммунистов группы поддержки.

У второй группы заговорщиков были изъяты бумаги губкома, обличавшие заговор. Посланные на анализ вино и коньяк обнаружили следы сильного яда. По версии же Волковинского, Махно с командирами все же пришли к Полонскому. Блюда на его столе были отравлены стрехнином и первым попробовал еду Чубенко. Почуяв неладное он дал сигнал Махно и командирам. Об этом докладывал Зиньковский 3 декабря на заседании ВРСовета . Контрразведка быстро провела следствие и вынесла смертный приговор четверым лидерам заговора. Приговор был утвержден командирами 1-го Донецкого и 3-го Екатеринославского корпусов. Протокол контрразведки датирован 4 часами дня того же 2 декабря. В то же время, по Белашу, все четверо были казнены Лепетченко, Василевским и Каретниковым по дороге в контрразведку на берегу Днепра.

У Белаша трудно понять, производилось ли следствие прямо на квартире Полонского, и там же был вынесен приговор или заговорщиков в порыве гнева казнили по пути конвоирования в контрразведку, а своим протоколом эта служба лишь заметала следы. Склоняюсь ко второму варианту, так как и следствие и экспертиза спиртного вряд ли могли происходить все в квартире заговорщиков. По Коневцу же, Полонский был убит один и уже в час ночи, то есть сразу же после захвата. Его специально вывели на расстрел и убили на набережной . А по Мирошевскому все вообще были расстреляны только 5 декабря. Однако мемуарам коммунистов трудно доверять из-за огромного количества идеологически выдержанного «фактажа». Например, что заговорщиков расстрелял некто «Мишка Левчик», - профессиональный налетчик, начальник махновской контрразведки.

Оставшиеся на свободе члены губкома опасались налета контрразведки и на свою штаб-квартиру, поэтому наутро перешли на нелегальное положение . Армейские же коммунисты потребовали открытого суда над заговорщиками. Их поддержали набатовцы Аршинов, Волин, Алый, Чубенко. Однако гуляйпольская часть штарма настаивала на том, что заговорщиками занимается военное командование и требовала немедленного расстрела. Махно же был вызван на отчет перед ВРСоветом за несанкционированный расстрел. Но батька ответил, что всякий заговорщик сейчас работает на Деникина и пригрозил членам Совета маузером. В ответ председатель ВРСовета Волин обозвал его «Бонапартом и пьяницей» . Реакцией ВРСовета было создание следственной комиссии в составе Волина, Уралова и Белаша. А по словам Четолина, губком в отместку подготовил протесты рабочих, но ему помешали белые, выбив Махно из города.

Казнь заговорщиков привела к ухудшению отношений Махно не только с армейскими коммунистами, но и с анархистами. По разграничению полномочий батька не имел права расстреливать коммунистов без санкции Гуляйпольского союза анархистов. Именно это ему ставил в вину ВРСовет, а не естественную для военного времени казнь заговорщиков. Для меня же главным выводом из скандала с заговором является характерная для махновской политической системы терпимость к инакомыслию. Ни губком, ни тем более рядовые коммунисты не преследовались по подозрениям в заговоре, а их газета «Звезда» продолжала легально выходить. Для большевиков в аналогичной ситуации это было бы просто немыслимо. Для махновцев же принципы свободы слова и организации были важнее эмоций относительно заговора.

* * *

КОМИССИЯ АНТИМАХНОВСКИХ ДЕЛ

С начала 1920 г. тиф, усталость от тяжелых боев с деникинцами, а так же предательские удары наступавшей с севера РККА окончательно приговорили Вольный район. 11 января на общем собрании комсостава, штарма и ВРСовета было решено дать повстанцам месячный отпуск. Фактически это означало распад армии. Но, как только предательски задушенная большевиками Повстармия в конце весны – начале лета 1920 г. начала возрождаться, естественной реакцией повстанцев стало отмщение. Его усугубили продразверстка и красный террор против махновцев и их семей. В результате в махновской армии снова расцвел черный террор против коммунистов, чекистов, милиции, продагентов, председателей исполкомов, комнезамов, профсоюзов, кооперативов и прочих хозяйственных организаций . Происходили самосуды повстанцев либо видимость правосудия создавали приговоры командиров частей.

Совершенная летом 1920 г. реорганизация системы управления возрождавшейся Повстармией поставила контрразведку в подчинение оперативному отделу СРПУ(м). В то же время, контрразведка была лишена судебных и карательных функций, которые перешли к Комиссии антимахновских дел (КАД), подчинявшейся организационному отделу. Другими словами, гражданский отдел контрразведки был упразднен и его функции, взвывавшие наибольшие нарекания на контрразведку в целом, были переданы КАД. СРПУ(м) не забыл произвол помощников батьки, связанный с казнью Полонского, и комиссия была создана для изъятия судебной функции у командиров и «особенно, от окружения Махно». КАД была создана на заседании 9 июля 1920 г. в с. Времьевке, во время перевыборов Совета.

Примечательно, что в своем выступлении на заседании начштарма Белаш критиковал командиров за то, что они не разбираются в изменившейся ситуации и наряду с председателями «властнических» организаций убивают и лидеров таких народных организаций, как профсоюзы и кооперативы, без разбору, как обыкновенные бандиты . Белаш возмущался, мол, если в 1919 г. контрразведке были переданы и судебные функции, то с ее реорганизацией и превращением в исключительно разведывательный орган, право карать присвоил себе каждый командир и даже повстанец. Указывал, что такая практика стала доходной статьей для уголовных элементов, прибившихся к движению. Резолюция по созданию КАД была принята единогласно. Председателем был избран Н. Зуйченко, - анархист с 1906 г., начинавший борьбу еще в «Союзе бедных хлеборобов» . Члены комиссии – Г. Кузьменко, Василенко, Чайковский.

Суду комиссии подлегали, как пленные бойцы и командиры красной и белой армий, петлюровских формирований, так и командиры и повстанцы войск СРПУ(м) . По Теперу, КАД была создана в результате давления Барона, Суховольского и Белаша . Были определены следующие задачи КАД: «по справедливости вести дела следствия и карать лиц другого лагеря, то есть антимахновцев» . По Теперу же, КАД была наделена правом, без разбора дела выносить приговоры чекистам, продагентам, заведующим совхозами и колхозами. Из коммунистов же тем, «кто с оружием или словесно выступал против Махновщины» . Характерно, что сначала КАД была организована при культпросвете , - структуре махновской организации, выполнявшей идеологические просветительские функции и состоявшей исключительно из теоретически подкованных анархистов, отчетливо представлявших, каким должно быть свободное анархическое общество и его правосудие.

С этого времени КАД заменила гражданский отдел махновской контрразведки, упоминания о котором фактически отсутствуют с начала 1920 г. Первыми осужденными КАД стали террористы ЧК Глущенко и Костюхин, которые были направлены в Повстармию для ликвидации Махно. По приговору комиссии их расстреляли 21 июня 1920 г. Далее КАД упоминается у Белаша лишь несколько раз. Так в конце июля 1920 г. комиссия приговорила петлюровский повстанческий отряд к разоружению, а его командира Левченко, - к расстрелу за антисемитизм и погромы. КАД приговаривала к расстрелу и всех бойцов продотрядов. Например, в сентябре 1920 г. в районе ст. Миллерово комиссия осудила бойцов прославившегося своей жесткостью продотряда. Среди приговоренных был юный М. Шолохов. Только личное заступничество Махно позволило ему избежать смерти. Как сказал батька, «пусть подрастет и осознает, что делает. А нет, в другой раз повесим».

КАД осуждала на расстрел всех плененных белых офицеров, как это показывалось на примере разбитого десанта Назарова, чей рядовой состав был включен в Повстармию . После Старобельского советско-махновского соглашения сентября 1920 г. штаб Махно разослал приказ всем махновским отрядам на Украине прекратить боевые действия против РККА и идти на соединение со штармом. Этот приказ произвел раскол в рядах махновщины. Многие местные отряды отказались его выполнять, и продолжали борьбу с большевиками. Началось дезертирство из ядра Повстармии, - Особой группы войск СРПУ(м). Так 8-й пехотный полк хотел уйти на Полтавщину. Но его командир, старый повстанец Матяж был схвачен и расстрелян 16 октября по приговору КАД . Уже в период операции в Северной Таврии второй половины октября 1920 г. Повстармия вливала в свои ряды «бело-махновские» части, создававшиеся при Русской армии из повстанцев, обманутых пропагандой о союзе Махно с Врангелем. Часть раскаявшихся их командиров Совет оставлял руководить частями. А Яценко и Савченко, выпустившие воззвания в поддержку Врангеля, были расстреляны по приговору КАД.

Уже под конец Крымской операции в середине ноября 1920 г. большевики начали искать предлог для разрыва соглашения с махновцами. Так по Старобельскому соглашению р.2.п.2 махновцам запрещалась принимать в свои ряды красноармейцев или дезертиров РККА . И красное командование заостряло внимание на малейших нарушениях этого пункта. Чтобы не дать повода к разрыву соглашения, КАД приговаривала повстанцев к расстрелу даже за незначительные нарушения. Так комроты отряда Чалого был расстрелян за то, что переманил к себе взвод красноармейцев с 2 пулеметами . Чуть позже, когда большевики уже готовились вероломно напасть на махновцев, были схвачены и 26 ноября по приговору комиссии расстреляны 7 террористов ЧК, присланные в Гуляйполе для ликвидации Махно и штарма.

Тем не менее, уже после разрыва соглашения, комиссия не озлобилась, а попадавших к ней административных лиц (председателей исполкомов, членов Советов, милиционеров, членов комнезамов) зачастую отпускала по мотивам «службы в силу необходимости» . В основном это практиковалось в «антибольшевистских» областях. Например, на Херсонщине и Киевщине, хоть население и вынуждено было принимать участие в советском строительстве, руководители учреждений продолжали помогать махновцам. На расследования в КАД штарм передавал и дела не связанные с политической борьбой. Так в феврале 1921 г. под Курском в г. Короча командир Крымского кавполка Харлашка вместе с Савоновым ограбили церковь. Узнав, что преступление расследует КАД, они не стали дожидаться приговора, подняли полк и ушли с ним в Изюмский уезд.

* * *

ВОЕННЫЙ ОТДЕЛ

Если карательную деятельность гражданской контрразведки можно интерпретировать, как пятно на махновском движении, то работа военного отдела можно уверенно считать одним из ярчайших талантов анархического повстанчества. Разведка была увлечением самого Махно. Он переодевался бабой и ходил, луща семечки под носом у белых, изображал торговца на базаре или нищего, а один раз даже представлял невесту на венчании в церкви . В этих похождениях батька сам испытал эффективность разведки и ее незаменимость для ведения партизанской войны. Естественно, и служба военной контрразведки в махновской армии была поставлена великолепно.

Даже в сентябре 1919 г. под Уманью, в период максимального удаления от Вольного района и угрозы полного уничтожения РПАУ(м) деникинцами, агентурная сеть контрразведки исправно работала далеко в деникинском тылу и поддерживала связь с ядром Повстармии. Перед решающим сражением под Перегоновкой 26 сентября 1919 г. Махно стало известно о вакуумообразном состоянии деникинского тыла именно от разведки . Тогда в штарм вернулась агентура и доложила, что регулярных деникинских частей нет до самого Никополя. Эти данные и определили решение штарма прорываться назад в Левобережье. И позднее по пути наступления махновских корпусов контрразведчики высылались далеко вперед и докладывали: по направлению на Александровск, Пятихатки и Екатеринослав противник не обнаружен. И далее: в Никополе безвластие, в Кривом Роге 25-50 чел. госстражи, в Херсоне 100-150 офицеров. Над Днепром от Никополя до Херсона войск никаких .

В период исторического разгрома махновцами деникинского тыла октября 1919 г. одной из блестящих операций контрразведки стало обеспечение захвата Бердянска. По Герасименко, участь города предрешила организованное Махно выступление рыбаков пригородного поселка Лиски, которые ночью захватили деникинскую батарею, чьими орудиями махновцы затем обстреливали город . Разумеется, организовывал выступление рыбаков не Махно лично, а махновская контрразведка. И, напротив, когда 4 ноября 1919 г. Повстармия отступала из Александровска, батька приказал Зиньковскому найти 20 – 30 бочек спирта и бросить их посредине одного из сел. Расчет оказался верным: спирт задержал погоню «шкуровцев» на несколько часов . Тогда же контрразведка занималась распространением слухов. Во время отступления под натиском конницы Шкуро, даже в захваченные деникинцами села проникали махновские разведчики и подбадривали крестьян, мол, Махно недалеко и скоро снова отвоюет эти места. Такая тактика приводила к постоянным восстаниям в тылу у белых, что серьезно тормозило их наступление .

В пик махновского движения осени 1919 г. подпольные осведомительные узлы контрразведки находились во всех городах, поселках и крупных селах юга и востока Украины. Узлы располагались обычно в артелях, гостиницах, приезжих домах, столовых, ресторанах, у сапожников или портных и везде, где часто встречались военные. Агентура разведки в тылу врага располагалась на заводах, фабриках, рудниках. Оттуда в штарм махновцев поступали сведения о состоянии тыла и настроениях рабочих . Агентурная сеть контрразведки была раскинута от Одессы до Новороссийска, и сообщала о передвижении белых частей . Основные явки контрразведки располагались в Одессе, Херсоне, Николаеве, Полтаве, Юзовке, Таганроге, Ростове-на-Дону, Ейске, Севастополе, Харькове, Черкассах, Киеве . Руководство военным отделом контрразведки в тылу противника осуществлял оперативный отдел штарма.

По Белашу, махновские агенты служили в Добровольческой армии Деникина . Савченко уточняет, что агентура контрразведки работала практически во всех частях противника, начиная от роты и кончая штабом. Большая часть финансирования контрразведки шла на подполье в белом и красном тылу, подкуп вражеских военных специалистов, создание боевых групп в Москве, Варшаве, Сибири . Между тем, служба в разведывательной агентуре за линией фронта была настолько тяжелой, что ее иногда использовали, как вид исправительных работ для провинившихся махновцев. Так одним из распространенных видов тяжелой службу, к которым приговаривал суд или командир за малые проступки осенью 1919 г. был перевод на службу в тыл врага . Белаш так же указывает, что имели место и провалы агентуры, после которых приходилось ее восстанавливать.