ГЛАВА 39. САГАТЕЛЯН. ПАПУ РИМСКОГО ПРОЗЕВАЛИ. ХОХОЛ, ПОХОЖИЙ НА КИТАЙЦА. АНДРОНОВ. «ДВА К» И «БАНДА ЧЕТЫРЕХ». А.Д.: В числе людей, о которых мы говорим, в «Известиях» бывали очень крупные фигуры. Помню, мы жили в Малаховке, и один суперагент занимал дачу неподалеку. Однажды ранним утром, в воскресенье, я собрался с женой за грибами. И нам, как соседям, они предложили: «Может, и вы поедете?» Лариса, моя жена, не захотела, а я уселся в их «Волгу». Поехали, набрали грибов, возвращаемся… Осень, солнце, часов девять. В Малаховке, на переезде, закрыт шлагбаум. Ждут электричку. Час пик, полно машин с обеих сторон, и ему надо бы, если по правилам, остановиться сзади. А он, вижу, как-то мнется, затем решается, берет налево, проезжает вдоль всей очереди машин и останавливается рядом с первой. Чтобы, когда откроется шлагбаум, объехать и сразу рвануть. Ему начинают нервно сигналить. Четвертая в ряду машина особенно возмущалась. Открылся шлагбаум, мы лихо въехали на полотно, объехали всех и рванули дальше. А.П.: И всё? А.Д.: Обижаешь. Водитель, который больше других сигналил, обгоняет и прижимает нас. Я вижу: на заднем сидении у него милицейская фуражка. «Волга» останавливается. Хозяин фуражки, в машине, впереди, метров за двадцать. Выходит разъяренный и направляется к нашему водителю. О чем-то они возбужденно говорят, потом наш человек достает что-то из бокового кармана и показывает возбужденному товарищу. Тот мгновенно изменился в лице. Согласно закивал, засуетился, сел в машину, развернулся и был таков. А «наш корреспондент», крупный такой, солидный, элегантный мужчина, садится на водительское место рядом с женой, заводит двигатель, и мы спокойно едем дальше. Уже к даче приближаемся, и тут я наивно спрашиваю: «А что Вы ему показали?» - «Что-что…» - «А все-таки?» - «Членский билет Союза журналистов!» А.П.: Кто же это был? А.Д.: Михаил Сагателян. Г.К.: Надо же! По рекомендации Э.И., полагаю, другого «засекреченного» генерала (после возвращения из-за океана работает в руководстве Института США и Канады) я, будучи студентом, к Михаилу Рачьяновичу ходил в АПН консультироваться по поводу курсовой работы на тему «Президент США Джон Кеннеди и его отношения со СМИ». Ведь ему, Сагателяну, первому в СССР позволили написать книгу об убийстве президента США. Между прочим, американцы, запустив версию «русского заговора», первоначально подозревали в соучастии именно автора книги. Так он работал и в «Известиях»? А.Д.: Но сначала в ТАССе. Заведовал отделением в Вашингтоне. Уже, говорят, генеральская должность. Ее потом занимал Иванько-старший, о котором Войнович написал. Помните «Иванькиаду»? Г.К.: Она имела продолжение на Пушкинской. Сначала Иванько-младший несколько лет «блистал» в международном отделе «Известий», теперь трудится в Гааге. Помощником Карлы дель Понте, прокурора Международного трибунала по бывшей Югославии. А Войнович еще недавно имел в «Известиях» персональную колонку… А.Д.: Так вот, вернувшись в Москву, Сагателян стал одним из руководителей АПН. Он организовал публикацию воспоминаний первой жены Солженицына, чем пытались скомпрометировать писателя. Потом его перевели к нам политобозревателем. Он ездил в Прагу, когда туда вошли наши танки. Это он сказал Кривошееву, реальному корреспонденту «Известий», когда тот отказался писать угодные власти репортажи: «Мы с тобой разберемся!» А закончил генерал творческую карьеру в качестве председателя Иностранной комиссии Союза писателей СССР. Курировал все их встречи, переговоры, приемы. Короче, присматривал за «инженерами человеческих душ». А.П.: Как думаете, агенты наши всюду проникали? Или находились «белые пятна»? А.Д: Конечно, не всюду! События в Польше во многом были связаны с тем, что римским Папой избрали краковского кардинала Войтылу. Последовало кардинальное усиление роли костела, а потом - отделение Польши от соцлагеря. Подозреваю, что информации по данному профилю у нас явно недоставало. Да и та, что имелась, не отличалась высоким качеством и достоверностью. То есть, агенты наши среди священнослужителей если и работали, то в очень ограниченном количестве. В канун «событий», помню, ко мне приехал корреспондент «Известий» с простой русской фамилией. Я его впервые видел. Он много лет был аккредитован при Ватикане. В гостинице не остановился, у нас ночевал. Уходил с утра, с кем-то встречался, вечерами где-то пропадал. Никогда не видел, чтобы он материал передавал. Наверное, другими способами располагал. Уверен, он изучал настроения в польском обществе. Знающий был человек. Но ведь спохватились, когда все уже вставало на дыбы. «Совершенно секретно» «1. В условиях обострившейся обстановки в ПНР и в интересах усиления нашего влияния в стране, в частности, в ее северном регионе (г. Гданьск и прилегающие 13 воеводств) представляется целесообразным… принять предложение КГБ СССР и Агентства печати «Новости» об организации корпункта в г. Гданьске в составе заведующего, заместителя заведующего, машинистки-телетайпистки (1/2 ставки), бухгалтера (1/2 ставки) и 8 сотрудников из числа местных граждан. …3. Установить, что должность зам. заведующего корпунктом АПН в г. Гданьске замещается сотрудником КГБ СССР, который зачисляется в действующий резерв Первого главного управления КГБ СССР с распространением на него прав и льгот, установленных для сотрудников резерва. ЦК ПОРП и посольство СССР в ПНР (т. Аристов Б.И.) предложение об учреждении корпункта АПН поддерживают. На содержание деятельности корпункта АПН в Гданьске потребуется в расчете на год 80.713 инв. рублей. Ю.Андропов, Л.Толкунов» (Из «Проекта и Постановления Секретариата ЦК КПСС» от 15 января 1981 г.; «Советский Архив» собран В. Буковским. Документ № СТ246/17). А.П.: Что еще поражало меня в этих людях, так это… внешний вид. Проработав в «стране пребывания», они менялись даже внешне. Неисповедимыми путями приобретали генотип коренных жителей. А.Д.: Я и сам поражался этому. Хохол Лобода после 20 лет работы собкором «Известий» в Китае казался китайцем. Со мной на журфаке учился Иванов. Коля ходил по коридорам факультета - вылитый русак. Да еще после армии, в гимнастерке и галифе. А через какое-то время поехал от газеты в Германию. Встречаю его - от немца не отличишь. Чистенький, подтянутый, пунктуальный. Человек преобразился, переквалифицировался в немца - язык, манеры. Ну и, конечно, внешний вид, уверенность в себе… А.П.: Да и ты, поработав в Польше, стал, как две капли воды, похож на поляка. А.Д.: Сам удивлялся! Приезжаю из Варшавы в отпуск, прихожу в редакцию. Навстречу Наташа Ивановская из секретариата: «Привет!» Я наклоняюсь, беру ее ручку и целую. Она - в восторге: «Ну, ты даешь! Вылитый пан!» Г.К.: Чтобы увидеть в 1992-м долгожданное – 20 лет - явление экс- чемпиона мира по шахматам Бобби Фишера, окольными путями добирались до блокадного Белграда. По дороге туда и обратно мы с Юрой Васильевым (он представлял «Известия», я – «Труд») планировали заночевать у коллег. Предварительно я договорился по телефону с бессменным собкором «Труда» Пахомовым о том, что он обеспечит встречи и проводы в аэропорту (правда, в редакции не нашлось никого, кто мог бы описать «нашего человека в бывшей Югославии»). Накануне вылета коллега-«невидимка» нашел уважительную причину, чтобы разминуться с нами: «Надо навестить жену, отдыхающую в 100 километрах от Белграда». И это в дни, когда литр бензина был там чуть ли не на вес золота. Накануне вылета «оттуда» Пахомов «вдруг» составил компанию премьер-министру Милану Паничу в его зарубежном вояже. Выручивший нас Андрей Батурин (тогда работал в местном отделении АПН, теперь - ведущий ОРТ) объяснил: «Специализация собкора «Труда» - работа среди коллег-иностранцев, а вы собрались на матч Фишер - Спасский, куда слетелись «клиенты» Пахомова» Теперь ясно, почему «органы» не реагировали на демарш Голембиовского: коллег в погонах осталось предостаточно в изданиях типа «Труда», «Трибуны», «Социалистической индустрии», «Сельской жизни». Дайджест «…58-летний К.Капитонов работает в газете «Труд», в период коммунистической империи являющейся официальным органом профсоюзов. Однако не нужно быть параноиком или приверженцем теории конспирации, чтобы заподозрить Капитонова в скрытых связях с российскими структурами. К примеру: Капитонов - выпускник МГИМО, из рядов которого вышли батальоны агентов разведки, которых КГБ и ГРУ засылали в различные страны, в том числе, на Ближний Восток. Выпускники МГИМО официально распределялись дипломатами или журналистами, однако многие из них являлись разведчиками на полную ставку. Другие, действительно, занимались журналистикой, и должны были периодически рапортовать о поступающей к ним информации. Капитонов начал работать в газете «Известия» еще во время учебы, и в 1975 г. поступил на работу в «Труд», газету, направившую Капитонова корреспондентом в Египет. В 1981 г. Капитонову срочно пришлось собирать чемоданы, вместе с послом СССР в Египте и несколькими дипломатами и журналистами, которые были объявлены персоной нот грата. В книге Дж. Барона «КГБ сегодня» Капитонов упоминается, как выдворенный из Египта, поскольку под журналистским прикрытием он занимался разведдеятельностью. Капитонов, как и следовало ожидать, отрицает свою связь с разведкой. Следующим заданием, которое на него возложила Москва, стал Бейрут… В Израиль Капитонов прибыл 12 декабря 2001 г. в качестве корреспондента газеты «Россия». С ним прибыли его жена и сын. Семья поселилась в комфортабельной квартире в тель-авивском престижном квартале Рамат-Авив. «В советское время в каждом посольстве был офицер безопасности, являющийся представителем разведки. Согласно указаниям, я должен был сообщать ему или послу обо всех моих знакомствах и связях. Со многими представителями разведки я выпивал и в Москве, и за границей. Вот ты завтра можешь сидеть и обедать с представителем Мосада, так в чем тут проблема?! За все годы моей работы за границей представители разведки никогда не обращались ко мне за помощью. Сейчас все изменилось. О встрече с тобой я никому докладывать не буду»… Официальная реакция канцелярии главы правительства:
«Капитонов является представителем российской разведки, находящимся в Израиле под прикрытием журналистской деятельности, в рамках которой он заводит связи с израильскими гражданами. Часть этих связей используется в разведцелях. Представители ШАБАКа встречались с Капитоновым несколько месяцев назад и потребовали от него прекратить разведдеятельность в период его нахождения в Израиле. Служба общей безопасности приложит все усилия для того, чтобы журналистская деятельность г-на Капитонова не перерастала в сбор разведданных». (Э. Берденштейн, газета «Маарив», 23 июля 2004 г.). А.П.: Помните, как наши секретные коллеги педалировали тему «осиного гнезда»? Кто-то из них якобы проникал на вражескую радиостанцию «Свобода», хотя на деле лишь подходил не то к воротам, не то к дверям и нажимал на звонок. Охрана, естественно, спрашивала: «кто там?» Репортер отвечал невнятно, и туда не попадал. Но этого было достаточно, чтобы «глазами очевидца» взглянуть на переполненные шпионами «пропагандистские центры». А.Д.: Помню, когда возникла «Солидарность», то ее центр находился в Гданьске. А в «Литературке» и АПН тогда работал Иона Андронов, печально знаменитый. А.П.: Плачевно знаменитый. Г.К.: Скандально знаменитый. Кстати, поочередно «прописанный» за океаном «под крышами» разных СМИ. «Совершенно секретно» «В связи с необходимостью усилить разоблачение американского империализма, а также поднять на более высокий уровень освещение событий и социально-политических процессов в Латинской Америке КГБ СССР (т. Андропов) и редакция журнала «Новое время» (т. Наумов) просят учредить в США (г. Нью-Йорк) и в Республике Перу (г. Лима) корпункты журнала «Новое время». Создание указанных корпунктов обусловливается расширением связей СССР с этими странами и необходимостью усиления работы в них по линии КГБ. МИД СССР (т. Кузнецов) предложение поддерживает. На должность постоянного корреспондента «Нового времени» в Нью-Йорке рекомендуется Андронов Иона Ионович. Тов. Андронов – опытный журналист-международник, член редколлегии журнала «Новое время», многократно выезжал в загранкомандировки, после которых он давал в журнал яркие, содержательные материалы. Постоянным корреспондентом «Нового времени» в Лиму предлагается направить Чимбира Владимира Георгиевича. Тов. Чимбир имеет опыт журналистской работы, окончил Высшую дипломатическую школу, последние годы работал в Отделе печати МИД СССР. Вопрос о необходимых средствах для создания и содержания корпунктов журнала «Новое время» с Министерством финансов СССР (т. Рябова) согласован. Послано: т.т. Громыко, Гарбузову, Наумову, Яковлеву. т.т. Андропову, Савинкину». (Из «Проекта и Постановления Секретариата ЦК КПСС» от 27 января 1972 г.; «Советский Архив» собран В. Буковским. Документ № СТ28/11). А.Д.: Андронов приехал на несколько дней в Польшу. Олег Строганов повез гостя в Гданьск: тому надо было написать про «Солидарность». Подавать тему «осиного гнезда» по-писательски. Олег рассказывал потом, что они попали-таки в штаб-квартиру «Солидарности». Их принял пресс-секретарь, молодой парень. Рассказывая, Олег обронил по поводу него словечко: «обречен». Я не понял, что он имеет в виду: «В каком смысле?» - «С ним Андронов так разговаривал, что я сразу понял, что парня ждет». Он понимал: интеллигентный мальчик еврейской наружности для «писателя с погонами» – сущая находка. Мы представили, какой из стереотипов выберет «коллега». И остановились на таком: «маленький тщедушный человечек с миловидным личиком хасида». Был бы он пожилым, лысым и поляком, Андронов другие слова нашел бы. Главное – убедить читателя: плохой человек. А.П.: Есть немало журналистов, никогда не работавших на КГБ, которые отличались такой же способностью подгонять жизнь под свою схему. Этот облегченный подход к действительности свойственен даже небесталанным газетчикам, среди которых я бы назвал Выжутовича. Отправляясь в командировку, чтобы разобраться в весьма сложном подчас конфликте, возникающем, скажем, в предвыборный период, он обычно заранее знал, кто там прав, а кто не прав. Схема была готова, и «исследователь», в чем я не раз убеждался, старался не отходить от нее ни на шаг. Г.К.: Считаю своим долгом воздать по заслугам профессиональным «следопытам» - известинскому дуэту, принесшему газету не вселенскую славу, а скорее наоборот. Речь о двух «К» - Кассисе и Колосове, за писанину которых я покаялся перед Андреем Сахаровым в своей документальной книге «И один в поле воин», вышедшей в свет в Ереване сразу после кончины лауреата Нобелевской премии. А спустя несколько лет – перед Виктором Корчным, будучи у него в гостях (одиозные «К» боролись против опального гроссмейстера не только на страницах «Известий» и «Недели», но и непосредственно в команде Карпова на матчах за титул чемпиона мира в Мерано и Багио). А.Д.: Особо важные задания они выполняли вчетвером. Про них невесело шутили, вспоминая показательные судебные процессы в Китае – «банда четырех»: Цейтлин, Пиляцкин, Кассис и Колосов. Виднейшие контрпропагандисты! Но Вадима Кассиса я бы ставил на уровень Сагателяна. Они и внешне были похожи. Крупные, мощные, с виду добродушные. И - очень влиятельные. Рассказывали, когда Кассис улетал в Токио - собкором после должности шефа иностранного отдела, в «Шереметьево», где проходило последнее застолье, его провожали несколько генералов разных родов войск. А я раньше на несколько дней оказался в Японии: открывали прямой авиарейс, и меня с другими корреспондентами туда взяли. «Известия» тогда в Токио представлял Боря Чехонин. В те же дни туда залетел Кассис. До сих пор передо мной эта картина. Я впервые за границей, весь скован, кажется, за мной все следят. И вот мы смотрим: из какой-то африканской столицы приземляется самолет, и по трапу спускается Вадим. Огромный, с красивой сумкой на плече, движения небрежные, абсолютно свободный человек. Он меня потряс. Я потом в одной из его книг прочитал о путешествиях в уникальные уголки планеты, о коллекции собранных экзотических сувениров. Говорят, на каком-то острове его приехал встречать вождь племени - высшее проявление уважения к гостю, которого потом осыпали цветами. Приехал на велосипеде. Там машин не было. Хорошо, что мы завели этот разговор. Как-то закрепилось убогое представление о «коллегах в погонах»: мол, смотрят в рюмку соседа и пишут донос. Все гораздо сложнее. Голембиовский, мне кажется, очищая от них редакцию, исходил из поверхностного мнения: ретрограды, стукачи, подлецы. Казалось, откажемся от них и очистим коллектив. Только не произошло очищения! По сути, то было популистское решение. Игорь на этом сыграл, но невольно сузил их образ. А.П.: Да, организация и люди, в нее входящие, это далеко не всегда одно и то же. Но состоять в организации и быть не зависимым от нее, не только от ее настоящего, но и прошлого - так не бывает. Тем более, что слишком часто мы и сегодня слышим о духовном родстве чекистов всех времен. Но вот что, по-моему, тоже важно. Чекисты наряду с дипломатами, собкорами, торгпредами были в числе первых советских людей, которым довелось пожить за границей. Там они ездили по красивым улицам на служебных машинах, жили в красивых городах. Возвращаясь, они невольно несли на себе отпечаток местной культуры, другого образа жизни. Когда они появлялись в редакции, то скорее походили на командированных к нам иностранцев, чем на соотечественников. Возвращались и становились коллегами, ровней нам. Хотя в душе, по-моему, ровней себя не считали. Да и мы, для которых заграничная жизнь была тайной за семью печатями, старались держаться на расстоянии от тех, кто слишком много о ней знал. «Радиоперехват» «Сергей КОРЗУН, ведущий: Ну, коллеги по цеху журналистскому знали или догадывались? Наверняка, догадывались. Олег ЦАРЕВ, ветеран разведки, подполковник КГБ СССР, автор книг по истории разведки: Ну, я думаю, что, конечно, да… Ведь если ты работаешь, как настоящий журналист, тебя ценят, как коллегу… Я в «Известиях» работал, ну, конечно, знали люди, что если я готовлюсь для поездки в какую-то страну, то место в той стране закреплено за разведкой. То есть, хотя я когда пришел в «Известия», никто об этом не знал, как ни странно. В это же время пришел туда главным редактором Лаптев Иван Дмитриевич. А я с ним в «Правде» работал до этого… И, естественно, по мановению разведки я перешел в «Известия», а не по собственному желанию. Так получилось. По коридору иду, Лаптев идет со свитой, так сказать, увидел меня: Олег, здравствуй, то се, то се. Все думали, что Лаптев меня перетянул туда… С.К.: «Крышу» нашли.
О. Ц.: Да, даже те, кто наши сидели там под «крышей», долго не знали. Потом уже где-то встретились в коридоре известного учреждения, и говорят: надо же! С. К.: Когда вы рассекретились?
О. Ц.: Думаю, реально это произошло, наверное, в 1985 году. В то время Гордиевский перебежал на Запад. Какое-то время он с англичанами сотрудничал. Значит, он мог и раньше передать сведения о составе нашей резидентуры в Лондоне…» («Эхо Москвы», 23 февраля 2006 г.). Г.К.: Теперь, мне рассказали, в международном отделе «Известий» трудится 4 человека в двух комнатах того же 4-го этажа. А.Д.: А кому они нужны? Есть ведь Интернет. У большинства газет собкоров нет. Если есть, это – фрилансеры, по-русски - нештатники. Они сами себя содержат, работают на гонораре. Как Женя Бай - в Вашингтоне. Или такой блестящий журналист, как Миша Ильинский, прежде - собкор «Известий» в Риме, где он, по-моему, давно не бывал. А.П.: Значит, сам собой отпал вопрос о журналистах в погонах? Совместители исчезли? Г.К.: Как же, как же! Ведь остались ИТАР-ТАСС, РИА «Новости» (бывшее АПН), государственные радио- и телекомпании. Появились молодые персонажи, но их повадки до боли знакомы и узнаваемы. А.Д.: Ну, я бы не стал со всей определенностью это утверждать. Время покажет. |
