Глава 34. Это страшное слово - студент
Уже в конце 90-х годов с легкой руки не слишком сведущих в афганских делах журналистов появится красивая легенда о "неизвестно откуда взявшемся" движении "Талибан" - этих моментально заполонивших Афганистан бородачах, претендующих на единственно верную трактовку ислама - такую, что даже иранская теократия рядом с ней кажется наипросвещеннейшим режимом современности. На самом же деле все обстояло совсем иначе: талибы не появились, подобно джиннам "из огня знойного", но стали логическим порождением уродливой афганской действительности, которая и не могла породить ничего иного. Они не пришли внезапно и ниоткуда: их пришествие тщательно подготавливалось всей историей бесконечного кровопролития.
Движение "Талибан" начиналось с идеализма. Подобно добровольцам времен гражданской войны в Испании, еще в годы противостояния марионеточному кабульскому режиму и поддерживавшим его советским войскам многие молодые религиозные пуштуны Восточного и Северо-Восточного Пакистана вступали в ряды вооруженных формирований афганской оппозиции, чтобы принять участие в священной борьбе с "неверными". По окончании специального курса боевой подготовки - зачастую под руководством пакистанских и американских инструкторов, - эти люди формировали отдельные отряды, состоявшие исключительно из пакистанских пуштунов. Особенно много таких отрядов действовало на территории Афганистана в 80-е годы. Они имели собственное руководство в лице авторитетных религиозных лидеров, многие из которых являлись выпускниками Пенджабского и других исламских университетов. По совместительству большинство полевых командиров состояли также на службе в пакистанской разведке ИСИ, получая из Пакистана щедрое материальное обеспечение. Почти во всех подобных отрядах имелись также пакистанские военные советники.
В это же время в пуштунских областях самого Пакистана активно создавалась разветвленная сеть религиозных учебных заведений - медресе. Они предназначались в первую очередь для детей и подростков пуштунского происхождения, - часто сирот, - составлявших в тот период значительную часть осевших в Пакистане афганских беженцев. Исламабад стремился таким образом распространить и упрочить свое влияние на пуштунскую молодежь Афганистана. Следует также отметить, что в создании сети медресе самое активное участие приняло и руководство Саудовской Аравии. При этом Эр-Рияд преследовал сразу несколько целей. С одной стороны он намеревался именно таким образом продемонстрировать всему исламскому миру заботу о воспитании подрастающего поколения и подтвердить свой статус опекуна и защитника всех мусульман, а с другой - предполагалось расширить саудовское влияние в центральноазиатском регионе, особенно в пуштунских районах Западного и Юго-Западного Афганистана, граничащих с Ираном - традиционным главным соперником династии Ас-Сауд в регионе, а с 1979 года еще и претендентом на звание "светоча истинной веры".
Право организации и преподавания в медресе пакистанское правительство предоставило знаменитоой фундаменталистской партии "Джамаат-е ислами" Маудуди. Партийные функционеры уже имели к тому времени богатейший опыт в создании многочисленных исламских учебных центров, равно как и в проведении активной пропагандистской работы в среде подростков. Еще в конце 40-х - начале 50-х годов, с целью "восполнения пробела в религиозном образовании мусульманских детей", они создали собственную разветвленную сеть медресе во всех мусульманских районах Индии. Для этих религиозных школ уже тогда была разработана специальная программа обучения (кстати, оказавшая впоследствии значительное влияние на составление программ преподавания во вновь созданных медресе на территории бывшего Советского Союза). Помимо этого, в Индии и Пакистане активистами "Джамаат-е ислами" открывались бесплатные общественные библиотеки, читальные залы, центры по ликвидации неграмотности мусульманского населения. Вся эта просветительская деятельность сопровождалась предоставлением социальной и гуманитарной помощи малоимущим семьям, а также пострадавшим от различных природных катаклизмов, которые вовсе не редкость на Индостане.
Именно эта система использовалась исламистами из "Джамаат-е ислами" в их работе с афганскими пуштунами. Десятки тысяч детей и подростков были приняты в специальные школы-интернаты, где в условиях строжайшей дисциплины воспитывались под присмотром фанатичных религиозных наставников. Здесь молодые пуштуны изучали Коран и законы шариата.
После вывода советских войск из Афганистана в 1989 году и особенно после падения режима Наджибуллы в апреле 1992 года, молодые пуштунские боевики в подавляющем большинстве отошли от военно-политической деятельности. При этом часть афганских пуштунов просто разошлась по своим домам, остальные же вернулись в Пакистан, где, следуя за своими боевыми и религиозными лидерами, разъехались по многочисленным медресе, чтобы продолжить прерванное войной духовное самосовершенствование. Сняв с себя автомат, вчерашний грозный моджахед вновь превращался в обыкновенного учащегося религиозной школы. Такие люди во всем исламском мире называются арабским словом "талиб", что означает "студент" или "учащийся". Отсюда и появившееся позднее название движения - "Талибан". Во всем Западном Пакистане к концу 1992 года насчитывались тысячи таких "студентов", готовых в любой момент продолжить борьбу под знаменами Аллаха. В то время это были уже молодые мужчины 25-35 лет, как правило группировавшиеся по былой принадлежности к отрядам. Они учились в одном медресе, а их религиозными наставниками становились их же бывшие командиры.
Существовала, однако, и другая категория "талибов". Состояла она из пуштунской молодежи 80-х. За прошедшее десятилетие эти "дети войны" выросли совершенно оторванными от внешнего мира религиозными фанатиками, причем, будучи в свое время отданы на учебу многодетными и нищими родителями или попав сюда сиротами, они уже практически забыли своих родных, и семьей считали собратьев по учебе и, разумеется, наставников, по одному слову которых готовы были отдать жизнь. По сути, эти люди образовали сплоченное и в высшей степени дисциплинированное религиозное братство, где любой учебный материал из уст преподавателя воспринимался, словно божественное откровение, а любой совет превращался в приказ к действию.
Обе группы "студентов" придерживались одинаковых идеологических взглядов, заимствованных в свое время пакистанскими исламистами у саудовских ваххабитов. Вместе с тем, - и это чрезвычайно важно, - все они составляли гомогенную в этническом плане массу и общались между собой на различных диалектах языка пушту.
