40 лет назад глава «еврейского отдела» гестапо был повешен по приговору израильского суда
Забытые герои
История похищения Эйхмана, тайного вывоза бывшего офицера СС из Аргентины в Израиль давно уже стала своеобразной легендой и «визитной карточкой» Мосада. Суд над Адольфом Эйхманом привлек к теме Холокоста огромное внимание израильской и мировой общетвенности. По мотивам этой операции и по материалам суда сняты фильмы и написаны книги.
31 мая 1962 года Эйхман был повешен в тюрьме города Рамле; тело осужденного преступника было кремировано, а пепел развеян над Средиземным морем. Все это хорошо известно. Менее же известны те скромные люди, которые вывели Мосад на след Эйхмана и приблизили, таким образом, майский день справедливого возмездия сорок лет назад.
Имена Лотара Херманна и Тувьи Фридмана были сознательно отодвинуты в тень историками Мосада (тем более, что славную летопись израильской разведки составляли сами бывшие руководители этой спецслужбы). Из соображений престижа разведчикам не хотелось делиться лаврами «охотников за Эйхманом». Классическим сюжетом фильмов и романов о похищении стал шок израильтян после того, как схваченный Эйхман вдруг произнес молитву «Шма, Исраэль!» (оберштурмбаннфюрер СС учил иврит с реформистским раввином в Берлине). Но ни в какие детективы не вошла еще одна короткая фраза-вопрос Эйхмана: «Где Тувья Фридман?» Кто же был этот человек, чье имя так взволновало бывшего гестаповца?
Тадеуш (Тувья) Фридман, уроженец польского Радома, бежал из концлагеря, убив охранника. В 1946 году 24-летний парень присоединяется к отряду мстителей («Ха-Нокмим») – группе молодых евреев из Европы и ишува, которые занялись розыском и наказанием офицеров СС, скрывшихся в Германии, Австрии и других странах. Тувья с друзьями выходят на след семейства Эйхманов в городке Бад-Аусзее под Зальцбургом, издали делают первые послевоенные снимки гестаповца. Но Эйхман бежит, почуяв опасность.
В 1952-м Фридман репатриируется в Израиль и год за годом атакует Бен-Гуриона требованиями начать поиски Эйхмана. В ответ - тишина. Фридман мешает правительству партии МАПАЙ, которое получает немецкие репарации. В 1957 году Фридман передает подробности дела Эйхмана в прессу, сообщая о равнодушии госструктур; Тувья договаривается со Всемирным еврейским конгрессом об учреждении премии в 10 тысяч долларов тому, кто выведет на след Эйхмана. В те же месяцы в Израиле и без того полыхает антигерманский скандал после продажи израильских автоматов в ФРГ (тайная сделка генерального директора минобороны Шимона Переса 1957 года). Давид Бен-Гурион спросил тогда у Фридмана: «Тадек, ну почему ты так ненавидишь немцев?» - «Если бы они сделали с твоей семьей то же , что и с моей, ты бы тоже их не очень любил».
Фридмана внезапно увольняют из «Яд ва-Шем». Тувья создает в Хайфе независимый Институт документации и расследования преступлений нацистов, действующий вот уже 45 лет. Летом 1959 года на адрес института приходит письмо от немецкого прокурора с информацией о том, что Эйхман, возможно, жив и находится в Кувейте или в Аргентине. Напомню, что к этому моменту Мосад потерял всякие следы Эйхмана и даже не занимался поисками гестаповца. Фридман сознательно устраивает «трюк», сообщая прессе в канун Судного дня 1959 года только половину сведений - о том, что Эйхман проживает в Кувейте. Далее происходит поразительная цепь случайностей.
12 октября 1959 года информацию Фридмана из Израиля перепечатывает газета «Аргентинишес Тагеблатт», выходящая на немецком языке в Буэнос-Айресе. Вполне возможно, что Адольф Эйхман прочитал заметку и успокоился: пусть его ищут в Кувейте. Еще одним человеком, который ознакомился с версией Фридмана (и с указанием на премию в 10 тысяч долларов), стал слепой еврей Лотар Херманн – житель аргентинской столицы. Сильвия, дочь Лотара, дружила с Николасом, сыном Эйхмана. Херманн срочно направляет авиапочтой заказное письмо Фридману в Хайфу.
Именно это письмо от 17 октября 1959 года стало важнейшим звеном в обнаружении и поимке гестаповца. «Сообщение немецкоязычной газеты от 12.10.1959 о нацистском преступнике Адольфе Эйхмане абсолютно ошибочно. Этот человек живет не в Кувейте, а в Буэнос-Айресе под вымышленным именем с женой и четырьмя детьми. Я готов помочь институту и предоставить всю информацию об Эйхмане». Фридман обменялся с Херманном еще тремя письмами и связал сотрудников Мосада с Лотарем в декабре 1959-го. В мае 1960 года состоялось похищение Эйхмана. Вся слава досталась Мосаду. Никакой премии Лотар не получил.
Кровавые буквы
Во время суда над Адольфом Эйхманом и уже после вынесения смертного приговора в декабре 1961 года Тувья Фридман добивался разрешения на встречу с бывшим офицером СС. Прокурор Гидеон Хаузнер постоянно отказывал Фридману: «Допуск к Эйхману может получить только Бен-Гурион». Тувье делались намеки: мол, мы опасаемся, что ты набросишься на гестаповца и попытаешься его убить.
В январе 1962 года Фридман направляет в тюремную камеру письмо Эйхману с просьбой осветить некоторые аспекты «окончательного решения еврейского вопроса»: «Возможно ли, на ваш взгляд, что гестаповцы вашего ранга (речь шла о начальнике полиции Бреслау – Ш.Б.) не были осведомлены об «окончательном решении» и Ванзейской конференции?» Это был уникальный заочный диалог одного из охотников и пойманной добычи.
Адольф Эйхман прислал подробный ответ от 26 февраля 1962 года – четыре страницы на розоватой бумаге со школьными линеечками. Эйхман использовал красные чернила, что придало его ответу какой-то кровавый оттенок. «Материалы Ванзейской конференции не посылались в полицию (гестапо). Никто в полиции не знал, сколько депортированных будут убиты, так как в приказах говорилось о трудовых проектах. Документы, представленные против меня на суде, ясно подтверждают, что ни я, ни кто-либо другой из госполиции не мог вынести приказ о депортации. Приказы отдавали не местные полицейские начальники, а Гиммлер, Гейдрих и Кальтенбруннер», - сообщал Эйхман за три месяца до казни, пытаясь снять с себя ответственность за содеянное.
Следующие 10 лет Фридман пытался добиться справедливости для Лотара Херманна, но все обращения в правительство о выплате премии за обнаружение Эйхмана ни к чему не приводили. «Дело тормозилось главой Мосада Исером Харелем, который не желал отдавать должное Херманну. Все время, пока Харель занимал свой пост, он отказывался признать права Лотара. Но правда вышла наружу», - рассказывает Тувья Фридман. Только в 1972 году правительство Голды Меир уведомило Фридмана в том, что премия сполна выплачена слепому еврею из Буэнос-Айреса. Через несколько месяцев Лотар скончался. Самому же Фридману пришлось ждать 1992 года, чтобы получить простенькую благодарность премьер-министра Ицхака Рабина за помощь в поиске Эйхмана.
Все, что связано с Эйхманом, до сих пор порождает массу ошибок и спекуляций. То из него делают монстра и называют вторым человеком в СС, то утверждают, что Эйхман был связным между нацистами и сионистами. Скандально-антисемитская газета «Дуэль», издающаяся в Москве, поместила несколько недель назад материал Ивана Галкина «Веревка для благодетеля». Там, в частности, заявляется, что Эйхман чуть ли не добровольно полетел с агентами Мосада в Израиль, так как надеялся на свои заслуги перед сионизмом.
«Эйхман мог надеяться на снисхождение и помощь в государстве, которое объявило своей официальной идеологией сионизм, укреплению которого он так помог в годы существования Третьего Рейха. Однако он ошибся. Он стал реальной угрозой, и его откровения могли сильно повредить новой политике Израиля. Получив от Эйхмана гарантии (его семья оставалась в Аргентине в пределах досягаемости Мосада) того, что он не оставил на свободе никаких записей и дневников, его уничтожили. Нацизм выполнил свою задачу. Массы евреев из Европы были выдавлены нацистами в Палестину. Теперь перед сионистами стояла задача изобразить себя наиболее потерпевшими от фашизма и наложить оброк на ФРГ», - считает газета «Дуэль».
Возникновению слухов по поводу Эйхмана и его контактов с сионистами способствовала и политика закрытости руководства Израиля и «Яд ва-Шем». Десятилетия пролежали под грифом секретности протоколы допросов Эйхмана и сотни страниц его воспоминаний. В полном объеме эти тексты до сих пор еще не опубликованы. Из статьи в статью повторяются, например, домыслы о посещении Эйхманом Хайфы в 1937 году : на самом деле эсэсовца по приказу британских вдастей не выпустили с корабля даже в порт. Он так и просидел целый день на борту, разглядывая Хайфу издали (интересно, что в сотне метров от пирса в то же самое время в своем офисе работал молодой банковский служащий Рауль Валленберг).
В сороковую годовщину с момента исполнения смертного приговора Адольфу Эйхману старый охотник за нацистами Тувья Фридман улетел в Вену по приглашению местных телевизионщиков. Австрийцы снимают фильм о Фридмане – о человеке, который помог заарканить их земляка-венца.
Незадолго до отъезда в Австрию мы ехали с 80-летним Тувьей на автобусе по Хайфе и обсуждали события 40-летней давности. Фридман старался перекричать шум автобуса. Когда машина останавливалась, Тувья продолжал свой рассказ так же громко. На фразе: «Когда я получил письмо от Эйхмана...» половина пассажиров вздрогнула и повернула голову в сторону рассказчика. А кто-то презрительно усмехнулся: вот, мол, заливает старик.
